Четыре после полуночи - Стивен Кинг

Распахнув сетчатый экран, он возился с ручкой второй двери, когда телефон замолчал. Войдя, Морт посмотрел на телефон на старинном столике, купленном Эми на блошином рынке в Меканик-Фоллс[18]. В тот момент он легко мог представить, что телефон смотрит на него с напускным механическим нетерпением: Ко мне никаких вопросов, босс, – не я делаю новости, я их только сообщаю. Морт подумал – нужно купить приставку, принимающую сообщения… а может, и нет. Телефон никогда не был его любимой домашней техникой. Кому нужно, тот перезвонит.

Он сделал себе сандвич, налил тарелку супа и тут же понял, что не хочет есть. Морт чувствовал себя одиноким, несчастным и слегка заразившимся безумием Джона Шутера. Он почти не удивился, что сочетание этих ощущений вызывает еще и сонливость, и стал алчно поглядывать на диван.

Ладно, прошептал внутренний голос. Но помни – убежать можно, спрятаться нельзя. Все дерьмо по-прежнему будет здесь, когда ты проснешься.

Истинная правда, подумал Морт, но хоть ненадолго это все исчезнет, уйдет, оставит его в покое. О сиюминутных решениях можно сказать одно: они лучше, чем ничего. Морт решил позвонить домой (мозг упорно думал о Дерри как о доме, и он подозревал, что так будет еще долго), попросить Эми найти «Детективный журнал Эллери Куина» со «Временем сева» и выслать ему в Тэшмор экспресс-почтой. Затем он приляжет на пару часов, в семь встанет отдохнувшим, засядет в кабинете и напишет еще немного чуши.

С таким отношением все, что ты напишешь, будет чушью, упрекнул его внутренний голос.

– Пошел ты на… – сказал этому голосу Морт. Одно из преимуществ одинокой жизни, как он успел убедиться, в том, что можно говорить вслух с самим собой, и никто не спросит, не сбрендил ли ты.

Подняв трубку, он набрал телефон Дерри, услышал обычные щелчки междугороднего соединения и затем самый раздражающий из всех телефонных звуков: та-та-та-та – короткие гудки. Занято. Эми с кем-то разговаривает. На телефоне она может висеть часами, а то и днями.

– Отлично, блин! – крикнул Морт и ударил трубкой по рычагам с такой силой, что слабо звякнул звонок.

Теперь что?

Он подумал позвонить Изабелл Фортин, жившей напротив, но быстро отбросил эту мысль. Изабелл чересчур живо интересовалась их с Эми разводом, только что домашнее видео не снимала. К тому же шел шестой час – до завтрашнего утра журнал не начнет движения по почтовому каналу между Дерри и Тэшмором, даже если его отправят сегодня. Он позвонит Эми позже, вечером, и если домашний телефон снова окажется занят (не исключено, что Эми еще будет говорить с тем же собеседником), вот тогда он обратится с просьбой к Изабелл. Диван в гостиной неодолимо влек Морта к себе, как песни сирен.

Он вытащил вилку телефона из розетки – кто бы ни звонил, когда он подходил к дому, подождет еще немного (всегда пожалуйста) – и пошел в гостиную.

Морт привычно разложил подушки – одну под голову и одну под шею – и стал смотреть на озеро, где тонуло солнце в конце слепящей золотой дорожки. Еще никогда в жизни мне не было так чудовищно плохо и одиноко, подумал он с некоторым удивлением. Затем веки медленно опустились, прикрыв покрасневшие глаза, и Морт Рейни, которому еще только предстояло столкнуться с настоящим ужасом, заснул.

Ему приснилось, что он в классе.

Это был знакомый класс, хотя Морт не мог объяснить почему. Он был в классе с Джоном Шутером. На сгибе локтя Шутер держал хозяйственную сумку. Из сумки он вынул апельсин и задумчиво подбрасывал и ловил его одной рукой. Он смотрел в направлении Морта, но не на него: его взгляд словно притягивало нечто, находившееся за плечом Морта. Рейни повернулся и увидел шлакобетонную стену, школьную доску и дверь с матовым стеклом. Через секунду он разобрал надпись на обратной стороне матового стекла.

«Добро пожаловать в школу ударов судьбы», – значилось там. Надпись на доске прочесть было проще: «“Время сева”, рассказ Мортона Рейни».

Что-то просвистело над плечом Морта, едва не попав в его голову. Апельсин. Морт отшатнулся, съежившись, и апельсин, ударившись о доску, лопнул с отвратительным хлюпающим звуком и залил написанное кровью.

Морт повернулся к Шутеру. Прекратите! – крикнул он дрожащим бранчливым голосом.

Шутер снова полез в сумку. В чем дело? – спросил он спокойно и твердо. Разве ты не умеешь сразу распознавать кровавые апельсины? Что же ты за писатель тогда?

Он бросил новый апельсин и забрызгал темно-красным имя Морта. Медленные красные струйки поползли по стене.

Хватит! – закричал Морт, но рука Шутера снова медленно и неотвратимо опустилась в сумку. Длинные мозолистые пальцы впились в кожуру очередного апельсина – кровь выступила через поры крохотными каплями.

Не надо больше! Не надо! Пожалуйста! Не надо! Я призна́юсь! Я призна́ю все, что угодно, только прекратите! Все, что угодно, только перестаньте! Только…

…прекратите, только прекратите…

Морт куда-то летел. В последнюю секунду он схватился за край дивана, предотвратив короткое и наверняка болезненное падение на пол. Поспешно перекатившись к спинке, он несколько секунд лежал, вцепившись в подушки, дрожа и пытаясь удержать обрывки сна.

Что-то о классе, кровавых апельсинах и школе ударов судьбы. Образы стремительно стирались; остальное вообще ушло. Все это было реальным. Слишком реальным.

Открыв наконец глаза, Морт, к счастью, мало что увидел: закат давно отгорел. Мышцы ужасно затекли, особенно у основания шеи: должно быть, он проспал часа четыре или пять. Он осторожно подошел к выключателю, удачно разминувшись с восьмиугольным стеклянным кофейным столиком (появилась мысль, что чертов столик обладает каким-то разумом и с наступлением темноты передвигается, чтобы было удобнее кромсать хозяину голени), затем направился в холл звонить Эми. На ходу Морт посмотрел на часы. Четверть одиннадцатого. Выходит, он проспал больше пяти часов… и не в первый раз. Но все равно ему не придется целую ночь ворочаться с боку на бок. Судя по опыту последних дней, он провалится в сон, едва голова коснется подушки.

Морт снял трубку, удивился мертвой тишине и тут же вспомнил, что вырвал проклятому аппарату ядовитый зуб. Он пропустил провод между пальцами, нашел штекер, повернулся, чтобы вставить его в гнездо, и… замер. Отсюда через маленькое окно слева от двери черного хода было видно крыльцо, где таинственный и неприятный мистер Шутер вчера оставил под камнем свою рукопись. Морт увидел, что на мусорном ящике что-то лежит. Что-то белое и что-то темное. Темное выглядело отвратительно: на долю секунды Морта окатило испугом, что там копошится огромный паук.

Уронив телефонный провод, он поспешно включил свет на крыльце. После этого какое-то время – Морт не знал, долго или нет, и не хотел знать, – он не мог сдвинуться с места.