Тигры в красном - Лайза Клаусманн

— Ты в самом деле не знаешь, в чем дело? — наконец спросила она. — Ты говоришь правду?

— Да, — сказала тетя Ник. — Я не знаю, что я сделала. Пожалуйста, скажи мне.

— Не знаю, — медленно произнесла Дейзи. — Не знаю, о чем я думала.

— Милая.

Я осторожно выглянул из-за угла.

Рука тети Ник лежала на ступенях между ними, точно она хотела коснуться Дейзи, но не решалась. Дейзи сидела, уронив голову на колени.

— Не знаю, может быть, я схожу с ума, или ты… Может быть, все это свадьба и нервы, не знаю, — повторила Дейзи. — Если так, то я прошу прощения. За то, что наговорила тут.

Она поднялась и пошла прочь, потом остановилась.

— Но на всякий случай, на случай, если дело не во мне и он прав… — Она снова помедлила и посмотрела на залив. — Я хочу, чтобы это прекратилось, мама. Ты должна это прекратить.

Тетя Ник покачала головой — жест не то замешательства, не то согласия.

Но я знал, что она не остановится, даже если захочет. Она не знает как.

Какая-то тяжесть сдавливала мне грудь, когда я брел к дому. Открыв ворота, я увидел на террасе мать. Когда я подошел, она схватила меня за руку. Меня это удивило, она редко ко мне прикасалась.

— Эд, — сказала она. — Я ждала тебя, хотела тебе кое-что сказать, то, о чем мы говорили раньше, о Дейзи и тете Ник.

Она выглядела напуганной.

— Я слышала, что ты сказал Дейзи. Насчет Тайлера. Не знаю, может, это я ввела тебя в заблуждение. Я не хочу, чтобы ты ввязывался в эту историю…

Я высвободил руку и похлопал мать по плечу, повторив жест дяди Хьюза:

— Все в порядке, мама. Не волнуйся. Все будет хорошо.

Но ничего хорошего я не ощущал. В доме было душно, и я решил прогуляться, чтобы проветрить голову. Я шел вдоль нашего участка пляжа и размышлял. Я знал, что это нужно сделать, но впервые в жизни чувствовал себя неготовым. Колеблющимся, а я знал, как это опасно. Как тогда, в доме Фрэнка, куда я заявился неготовым.

Откуда-то доносились туманные горны. Они звучали так печально. Я вспоминал Дейзи — как она стоит посреди комнаты, прижав руку к сердцу, удивленная моим появлением. Как она всегда называет меня Эд Льюис, как топает ногой, когда сердится. Я думал о том, что в детстве только она по-настоящему говорила со мной, только она замечала меня.

Не знаю, сколько я отсутствовал, но, вернувшись, обнаружил в гостиной тетю Ник и дядю Хьюза со стаканами в руках. Они сидели бок о бок на диване, и с того места, где я стоял, из темноты, чудилось, будто их окружает сияние.

Я перепрыгнул через ограду и бесшумно поднялся на террасу. Я уже собирался войти и разведать обстановку, но их разговор остановил меня.

— Что она тебе сказала? — спросил дядя Хьюз.

— Она… — Тетя Ник замолчала. — Она думает, что я что-то сделала.

— Что?

— Хьюз. Я должна кое-что тебе рассказать.

— Боже мой, что?

— Я схожу от этого с ума. Я не хочу причинять боль Дейзи, тебе, кому угодно. Я не была честной…

Дядя Хьюз посмотрел на нее, на свои руки. Немного помолчал, потом сказал:

— Ник, ты не обязана мне ничего объяснять.

— Ты не знаешь, о чем речь. — Ее глаза были устремлены на его печальное лицо.

— Может быть, знаю, а может быть, нет. Но это не имеет значения. Я знаю тебя. Я знаю, на что ты способна и на что неспособна. И ты неспособна на жестокость.

— Милый…

— Ник, я люблю тебя, — просто сказал он. — И не думаю, что сказанное или совершенное тобой может это изменить. Так что ты не обязана ничего мне объяснять. Я знаю все, что мне нужно.

— Ох, Хьюз. — Тетя Ник коснулась его лица. — Ты даже не представляешь. Я все испортила.

— Мы все много чего напортили. Но когда-нибудь тебе придется довериться мне.

— Да. Я всегда считала, что наша жизнь… — Она замолчала. — Боже, я так ошибалась. Не знаю, есть ли в этом хоть какой-то смысл, но то, что происходит… есть некто, некто, в ком я вижу себя. И теперь я понимаю, какой трусихой, какой дурочкой я была все это время. — Она тихонько засмеялась, точно какой-то своей, непонятной другим, горькой шутке. — Думаю, брак похож на прыжок со скалы. Нельзя терять уверенность.

Мне не нравился этот разговор. Что-то в поведении тети Ник, в ее голосе вводило меня в замешательство, будто я упускал что-то важное, это меня беспокоило. Нужно было перестать думать. Я должен справиться и покончить с этим. Я сделал вдох и вошел в дом, громко хлопнув дверью.

Войдя в гостиную, я увидел на баре кувшин с водкой-мартини. Это хорошо. Если она напьется, это сильно упростит дело.

— Выходил прогуляться, — сообщил я. — Хотел пожелать доброй ночи.

— Доброй ночи, Эд, — ответил дядя Хьюз.

Он явно гадал, не шпионил ли я за ними.

— Доброй ночи, — сказала тетя Ник.

Она была на взводе.

Я подошел к ней и поцеловал в щеку. Щека была гладкой и прохладной, я почувствовал аромат духов и запах водки в ее дыхании.

— Спокойной ночи, тетя Ник, — сказал я.

Поднялся в спальню и стал ждать.

Я лежал, уставившись в потолок. Прошел час, может быть, чуть меньше, прежде чем я услышал, как по лестнице поднимается дядя Хьюз. Достаточно времени, чтобы они вдвоем успели прикончить кувшин мартини. Я надеялся, что тетя Ник пойдет плавать, так было бы проще всего. Я понимал, что это может произойти не сегодня, что я должен дождаться правильного момента. Но, так и не услышав шагов тети Ник на лестнице, я встал и принялся готовиться.

Я вытащил туфли из пластикового пакета, который мне любезно предоставил чистильщик обуви. Слегка растянул его пальцами, чтобы убедиться, что он достаточно большой. Детали очень важны. Нужно все сделать аккуратно. Это должно сойти за несчастный случай.

Спустившись на лестничную площадку второго этажа, я выглянул в окно. Ее я не увидел, но все равно пошел вниз. Заглянул в гостиную, но там было темно и пусто. И тут я ее заметил — на террасе, она допивала свой мартини. Осторожно поставив пустой бокал на перила, она закрыла лицо руками и заплакала. Прежде я слышал выражение «горько плакать». Теперь я знал, что оно значит. Звук был такой, будто сквозь трубу проталкивают гравий.

Она вытерла глаза, выпрямилась. В этот момент я даже восхищался ею. Но я вспомнил о Дейзи, и это чувство тотчас исчезло. Она взяла бокал и направилась к двери. Я отступил в тень гостиной. Она прошла мимо меня в кухню, а я тихо, перешагивая через ступеньку, поднялся на второй этаж. Двери спален были закрыты, как глаза спящих. Я юркнул в нишу на лестничной площадке и спрятался за напольными часами. Вытащил пластиковый пакет и стал ждать.

Я надену пакет ей на голову сзади, когда она свернет к своей спальне. Когда она перестанет дышать, я сброшу ее с лестницы. Придется пошуметь, но это недолго, у меня останется время, чтобы добраться хотя бы до середины следующего лестничного пролета, прежде чем дядя Хьюз или моя мать выйдут из своих комнат. Будет выглядеть так, будто я выбежал посмотреть, что случилось. Тетя Ник перебрала с водкой-мартини, споткнулась и упала.