Быть жертвой. Природа сексуального насилия - Юрий Антонян

Известно, что на сексуальной почве возникают семейные конфликты, нередко оканчивающиеся разрушением семьи. А утрата семьи – одно из условий возникновения беспорядочных половых связей, нередко сопровождаемых распитием спиртных напитков, что довольно часто приводит к совершению сексуальных преступлений (изнасилований, мужеложеств и т. д.). Роль милиции в разрешении, локализации семейных конфликтов, как известно, может быть довольно существенной.

Для успешного розыска лиц, совершивших изнасилования и изнасилования с убийствами, важное значение имеет создание банка розыскной информации о таких лицах. Активные усилия в этом направлении предприняты в США, Нидерландах, Великобритании, создается названный банк и в России. Это, соответственно, накопление материалов о психологических (патопсихологических), психиатрических, сексологических, криминологических, криминалистических и иных особенностях личности и поведении сексуальных преступников. Благодаря такой информации в упомянутых западных странах удалось достаточно быстро раскрыть ряд опасных нападений на женщин, причем это было сделано уже после второго-третьего преступления, что позволило не допустить дальнейших тяжких последствий. Но подобное информационное хранилище помогает только в том случае, если преступные действия совершены лицами, которые уже побывали в поле зрения милиции (полиции) как сексуальные правонарушители и именно в этой связи взяты на учет. Однако значительная часть половых преступлений совершается лицами, которые себя никак не проявили в криминальном сексуальном плане, или об этом не известно, или они совершали преступления, но другие, например кражи. Поэтому, так сказать, живой розыск насильников и убийц продолжает оставаться актуальным.

Банк данных на насильников и насильников-убийц должен включать в себя сведения не только о конкретных лицах, которые могли бы быть причастны к совершенным сексуальным преступлениям. По-видимому, в этом банке должна быть разнообразная психологическая и иная информация о типологических особенностях лиц, склонных к подобным действиям. Например, если обнаружен труп молодой женщины со следами пыток, глумления над половыми органами, посмертных ранений и т. д. (в данном случае мы фантазируем), это мог совершить мужчина 20–25 лет, обладающий немалой физической силой, имеющий некоторые медицинские знания, страдающий остаточными явлениями травм черепа или психопатией, у которого ограничены субъективные способности к нормальной половой жизни, который ранее допускал хулиганские поступки с сексуальной окраской и т. д. Названная информация, а она должна быть добыта оперативными работниками и следователями с помощью психологов, психиатров и (или) сексопатологов, позволит резко сузить круг подозреваемых, использовать медицинские и милицейские (полицейские) учеты, сведения, имеющиеся у населения, и т. д.

Сейчас наука располагает данными о том, какие психологические особенности отличают тот или иной тип сексуальных преступников, т. е. каким набором характерных психологических черт обладают представители отдельных типов. Более того, о каждом из таких типов известно, какую (примерно, конечно) жизнь должны были бы прожить носители свойственных этим типам качеств, каково было их детство и юношеские годы, как они вели себя в семье, школе, армии, на работе или в кругу друзей, как относились к ним родители, как они проявляли себя, в том числе в криминальном плане и т. д. Это сведения крайне важны для изобличения конкретных лиц.

О чем, собственно, идет речь, в чем именно заключаются еще совсем мало используемые психологические возможности изобличения опаснейших преступников?

Дело в том, чтобы «живых» подозреваемых идентифицировать с уже имеющимися психологическими моделями отдельных криминально-сексуальных типов. Это очень похоже на такую идентификацию, когда сравниваются отпечатки пальцев. Есть, однако, существенная разница между этими двумя идентификациями: дактилоскопическое сравнение дает почти стопроцентную уверенность в том, что данный человек совершил или не совершил настоящее преступление. Психологическая же идентификация такой полной гарантии не дает, но на вопрос о причастности определенного лица к каким-то поступкам может дать ответ с достаточно высокой степенью вероятности. Знание того, что сидящий перед следователем человек принадлежит к определенному типу, а этот тип обладает известным набором свойств и качеств, позволяет грамотно, опираясь на научные достижения, решить, совершил он или нет то сексуальное преступление, которое было обнаружено неделей раньше. Следователь может использовать такие знания во время допросов, очных ставок и других следственных действий. Иначе говоря, проблема заключается в том, соответствует или нет подозреваемый той психологической модели, т. е. тому типу сексуальных преступников, представители которых совершают именно такое сексуальное насилие, которое в настоящее время расследуется.

Мы подчеркиваем исключительную важность использования психологических данных в расследовании уголовных дел о сексуальных преступлениях в первую очередь потому, что многие действительно виновные в таких деяниях (тот же Чикатило и ряд других) были отпущены «с миром», поскольку следователи не смогли доказать их причастность к совершенным преступлениям. Это привело, как известно, к новым трагедиям, к новым жертвам.

Определенное значение в предупреждении сексуальных преступлений принадлежит и медицинской службе исправительных учреждений. В частности, она должна своевременно информировать органы милиции и психоневрологические диспансеры о лицах, склонных к сексуальным проступкам, которые освобождаются из таких учреждений. Это в равной мере относится и к лицам, уклоняющимся от лечения и наблюдения в венерологических учреждениях. Однако, как показывает практика, венерологические, психоневрологические диспансеры, родильные дома, женские консультации не всегда получают нужные им данные, а также и сами редко направляют такого рода сведения в органы милиции.

Выше мы много внимания уделили многоэпизодным («серийным») изнасилованиям и убийствам. Понятно, что такие убийства возможны лишь в том случае, если преступник сразу, после первого преступления, не изобличен. Опасность безнаказанности заключается и в другом. Лица, обычно молодые, участвующие в групповых изнасилованиях, если вовремя не изобличены, втягивают в совершение подобных преступлений других молодых людей, появляются новые жертвы. Сами же сексуальные посягательства становятся все более жестокими, циничными, опасными, нередко они превращаются для насильников и убийц в некую игру с будущими потерпевшими, эту игру можно назвать и охотой, но играют и с милицией одновременно. Известно, что длительная безнаказанность сексуальных преступников терроризирует не только женщин и подростков, но и все население региона.

Между тем быстрое и квалифицированное раскрытие изнасилований, например, весьма затруднительно, особенно если оно сопровождается убийством. Относительно «проще» предупреждать и раскрывать те сексуальные преступления, которые совершены молодежными группами, известными своей антиобщественной направленностью, либо в местах, где подобные насильственные преступления уже совершались и по этой причине такие места известны правоохранительным органам. «Серийность» же некоторых половых преступлений, в том числе сопровождающихся гибелью жертв, во многом связана с тем, что еще недостаточно используются научные, психологические знания об особенностях личности сексуальных правонарушителей, причинах и механизмах их насильственных действий.