История запорожских казаков. Военные походы запорожцев. 1686–1734. Том 3 - Дмитрий Яворницкий

Но на запорожцев, по-видимому, даже и эти дары мало подействовали. В начале 1702 года вернулись из ливонского похода в малороссийские города гетманские полки и объявили там во всеуслышание, как зло и презрительно обращались с ними великороссийские войска, как они отнимали у них взятую на войне добычу, били, топили в воде. Это обращение так подействовало на малороссиян, что некоторые из малороссийского поспольства даже стали переходить на сторону шведских войск[495].

Таково же точно было обращение москалей и в отношении запорожских казаков. Тогда большая часть запорожцев вернулась в Сечь; некоторые же остались в Польше. В то время в Польше образовались две политические партии, из коих одна стояла за Августа II, выбранного главным образом под влиянием русского царя; другая держалась Станислава Лещинского, поставленного в Польше Карлом XII, шведским королем. Во главе последней партии стояли знатные паны Сапеги. Запорожцы пристали к сапежинцам.

Января 9-го дня 1702 года царь послал увещательную грамоту к малороссийским и запорожским старшинам и в этой грамоте писал, что запорожцы «со своими полководцами» верно и радетельно служили государю под Печерами и под Ригой в борьбе со шведскими войсками и получили царский указ с дозволением вернуться на родину. Возвращаясь домой, они, однако, «презрев ту свою службу и радение и государскую к себе милость, от региментарев своих отлучились и в домы свои не пошли, а пристали к другой стороне, неведомо для чего». Государь увещевал всех атаманов, казаков и все поспольство, чтобы они, припомня Бога и крестное свое целование, возвратились по-прежнему в свои дома, за что, а равно и за службу, и военные труды их дано будет щедрое жалованье; в противном случае те, которые домой не возвратятся, будут лишены царской милости, получат смертную казнь и навлекут на себя проклятие от потомства[496].

Несмотря на такую грамоту, запорожцы все-таки остались в числе нескольких отрядов в Польше при сапежинцах и принимали участие в деле под литовским городом Быховом при осаде и взятии его мозырским старостой Михаилом Халецким. В то время к Быхову двинулись поляки, сторонники Августа II в числе 6000 человек, и посланные от гетмана Мазепы 12 000 малороссийских казаков под начальством стародубовского полковника Михаила Миклашевского. Осажденных сапежинцев было 4000 человек разного сброда 1500 и 150 запорожских казаков. Октября 12-го дня 1702 года осажденные сдались на волю победителей, и в числе их находились запорожские казаки, которые были приведены в город Батурин. Гетман Мазепа хотел всех приведенных запорожцев казнить смертью, и только бывшие под Быховом малороссийские полковники упросили его не делать того, потому что они дали всем сдавшимся клятву сохранить им жизнь[497].

Но были тут и такие казаки, которые не хотели принимать никакого участия в военных действиях и занимались грабежом и разорением соседних деревень. Они не слушались старосты Михаила Халецкого, напрасно раздававшего им деньги для удержания в повиновении, и своего предводителя войскового товарища Тимофея Радила, старавшегося водворить между ними порядок и спокойствие. Разгневанный царь приказал гетману Мазепе судить их за преступления по войсковым правам, и тогда главные руководители были казнены, а остальные, числом 1000 человек[498], немедленно смирились и в начале следующего 1703 года отправлены были гетманом в город Смоленск с тем, «чтоб они никогда не возвращались в малороссийские города для смущения добрых людей»[499].

Все эти строгости еще больше разжигали страсти запорожцев и вызывали у них враждебные чувства прежде всего против гетмана, а надежда на поддержку со стороны Крыма заставляла не повиноваться ни царским указам, ни гетманским универсалам.

Но в это время из Крыма в Сечь пришли недобрые вести: крымский хан, к которому запорожцы обращались за помощью, отказал им в этом, потому что он был в миру с московским царем. Сам хан в этом случае подчинялся турецкому султану. К султану же незадолго перед тем отправлен был царем великий посол князь Дмитрий Михайлович Голицын для ратификации трактата, заключенного между Турцией и Россией. Удостоенный аудиенции у падишаха, он успел мирно настроить султана в отношении России. Тогда запорожцы, «придя в чувство», отправили челобитную царю, в которой писали, что турецкие купцы сами были виноваты в своей беде: они не захотели платить войску пошлины и поехали не через Сечь, а степью; запорожцы же хотели преградить им неправильный путь, но встретили вооруженное сопротивление со стороны купцов; призвали к себе на помощь своих товарищей рыболовных промышленников, находившихся возле Буга-реки, и «большим собранием» заворотили купцов в Сечь. В Сечи товариство поделило по куреням только красные кумачи, а камни, жемчуг и деньги возвратило купцам, в заключение челобитной запорожцы просили царя помиловать их, переменить гнев на милость и возвратить низовых посланцев в Сечь[500].

Марта 3-го дня отправлено было из Москвы в Батурин на имя гетмана Мазепы подьячим Павловым царское жалованье, состоявшее из денег, бархата, сукон и соболей, для запорожских казаков[501].

Гетман удержал у себя часть этого жалованья для передачи потерпевшим от запорожцев купцам. Предложено было силистрийскому паше получить несколько штук сукон, бархата, атласа и соболей, всего на сумму около 10 000 левов; но паша нашел это слишком недостаточным вознаграждением, и тогда Мазепа прибавил к 10 000 еще 400 рублей из запорожских денег, собранных в Переволочне за перевоз: когда же паша нашел и эту сумму небольшой, то гетман еще собственных 640 рублей приложил к ней и только тогда успокоил пашу[502].

Апреля 17-го дня Иван Мазепа доносил царю Петру Алексеевичу о том, что легкомысленные и своевольные запорожцы, собравшись большими «купами» в Кодаке около Самарских городков и в городах малороссийских гетманского регимента, чинят похвальбы, обещаются вместо 80 человек, посланных из Сечи и задержанных в Москве, взять 800 человек, нисколько не заботятся о том, что к ним не пропускают хлебных запасов и надеются получить их иным способом: «Оные запорожцы недобрым духом дышат и с недобрым намерением так великими купами собираются. Стоя на разных местах, они многих малороссийских городов жителей, возвращающихся снизу в свои домы и отбываючих от мирового поветрия, обходячих Каменный Затон степою (степью), спостигши, бьют и грабят и к конечной нищете приводят; также в пасеках и в реках полевых, кого ни есть, найдут, то такое же исполняют разбойство и грабеж, ради которых жителям малороссийских украинных городов ни до пасек своих и на иные места за промыслами господарскими отнюдь проехати невозможно». По всему этому гетман Мазепа просил государя дать ему «милостивый наставительный указ», как ему поступить со своевольными запорожцами, то есть разорять ли их, когда они приблизятся к малороссийским городам, или же другие какие-либо меры против них взять, а на всякий случай, пока придет царский указ, гетман велел собраться конным и пехотным сердюцким полкам и идти на реку Орель[503].