Венгерский кризис 1956 года в исторической ретроспективе - Александр Стыкалин

В целом можно констатировать, что реакция ФНРЮ на массовый исход венгров с родины была амбивалентной и менялась с течением времени по мере изменений степени вовлеченности югославского правительства в развитие событий в Венгрии и вокруг нее. На политику ФНРЮ в данном конкретном вопросе оказывали влияние общая позиция Тито и его команды, занятая в дни венгерской революции, состояние отношений ФНРЮ как с СССР и советским блоком, так и со странами Запада, активная внешняя политика Югославии, в том числе в странах «третьего мира»[482]. Власти ФНРЮ стремились сохранить нормальные отношения с СССР и соседней ВНР, не желали давать поводов для углубления кризиса по сценарию 1948 года. В то же время они заботились о репутации Югославии как нейтрального государства с независимой внешней политикой, а потому дистанцировались от любых попыток заставить играть себя по правилам, продиктованным Москвой. Столкнувшись с большим наплывом беженцев, Югославия после определенных колебаний приняла их, поскольку хотела избежать негативного отклика международного общественного мнения на свои действия. Проблемы, связанные с пребыванием 20 тыс. венгерских иммигрантов на территории ФНРЮ, могли быть решены только с международной помощью.

Судьбы венгерских беженцев на Западе после отъезда их из Австрии и Югославии складывались по-разному, процесс адаптации к новой среде, интеграции в общества принимающих стран был зачастую болезненным. Не все могли найти работу по специальности, были случаи, когда врачи становились шоферами, университетские преподаватели гардеробщиками. Но многие люди, напротив, смогли найти себя в «новой жизни» – недавние рабочие преуспевали в бизнесе, становились журналистами эмигрантских СМИ и т. д. Таким образом, изучение судеб тысяч мигрантов дает многочисленные примеры как восходящей, так и нисходящей социальной мобильности[483].

Особую категорию беженцев (точнее, невозвращенцев) составили венгерские спортсмены, не вернувшиеся на родину с мельбурнской летней олимпиады, состоявшейся в ноябре – декабре 1956 года в Австралии. Выступление венгерских олимпийцев, занявших 3-е место в неофициальном командном зачете после СССР и США, стало не просто триумфом, дополнившим некоторыми новыми штрихами сложившийся в западном общественном мнении положительный образ страны, борющейся за суверенитет. Оно стало своего рода компенсацией ущемленного национального достоинства[484].

Венгерские спортсмены, выразившие желание остаться на Западе, не были лишены венгерского гражданства. Лишение беженцев и невозвращенцев гражданства применялось кадаровской властью лишь в редких случаях, что было связано с установкой на проведение объемной пропагандистской работы, призванной убедить эмигрантов в необходимости репатриации (утрата гражданства заведомо отсекала бы для многих возможность возвращения на родину; лишать гражданства активных противников режима также не хотели – как граждане они должны были нести ответственность за любые действия, направленные против власти). Специально для беженцев волны 1956 года начинает издаваться газета «Magyar Szemle» («Венгерское обозрение»). Уже в конце 1950-х годов в политике ВСРП проявилось стремление к восстановлению связей с невраждебной частью эмиграции, организуется ряд туристических поездок в Венгрию делегаций, составленных из эмигрантов (как правило, людей, нашедших себя на Западе, и в силу этого достаточно влиятельных в эмигрантской среде и при этом лояльных кадаровскому коммунистическому режиму; о приглашении активных политических оппонентов речи, разумеется, не шло). Расчет делался на то, что многие из тех, кто не хочет вернуться насовсем, все же надеются поддерживать связи с родиной[485]. Приезды этих делегаций обставлялись показухой, кадаровские власти вкладывали средства в свой пропагандистский проект, полагая, что, вернувшись в страны пребывания, хотя бы некоторые из приглашенных своими рассказами развеят опасения своих менее удачливых соотечественников, опасающихся возвращаться на родину[486]. Работа с представителями венгерских диаспор в ряде случаев использовалась и для установления более тесных связей с теми или иными странами – задача выхода Венгрии из вне неполитической изоляции была для кадаровского режима одной из приоритетных. Согласно сформировавшимся к концу 1950-х годов твердым установкам, вести пропаганду в пользу репатриации надо было так, чтобы не осложнялись отношения с западными странами.