По ту сторону жизни - Александр Чиненков

— А может быть, ты всех отравил?

— Я? Да вы что?!

— Тогда как объяснить, что все скончались, а ты жив?

— Очень просто — меня не было в домике.

— Ах, да, конечно, — согласился майор. — Ты ходил собирать траву.

— Да, так и было, — занервничал Азат. — Я же говорил, что заблудился и блуждал по тайге несколько дней.

— Да-да, ты говорил, и я уже слышал, — Овчаренко размял пальцами папиросу и закурил. — Затем ты вышел на стойбище бурят и пробыл у них ещё месяц.

— Да, так и было, — кивнул Азат. — Они помогли мне набрать травы и… Я изготовил из неё настойку!

Майор презрительно усмехнулся:

— Всё, что я услышал от тебя, достаточно странно, товарищ Рахимов. Четыре человека умерло, а ты и Кузьма Малов оказались живы. Получается, что если не ты, то Малов отравил всех остальных. Дмитрий Шмелёв, который пригласил вас на охоту, приехал позже…

— Да он ни при чём, — закивал головой Азат. — Он надёжный и честный товарищ. Я, когда вернулся из тайги и узнал, что он арестован, сразу же явился в милицию и дал показания!

— Мне известно, что все обвинения с него были сняты, а вот с Малова…

— Нет, он тоже не виноват, — сказал Азат, краснея. — Когда Маргарита привезла его в домик, её сын так жестоко избил Кузьму, что жизнь едва теплилась в нем и он ничего не соображал.

— Странно слышать от тебя такие слова, товарищ Рахимов, — усмехнулся майор. — Я ожидал, что ты во всём случившемся будешь обвинять именно Малова, а ты… Кстати, это же ты разоблачил его, разглядев в кузнеце-ударнике Антоне Мартынове скрытого врага народа Кузьму Малова?

— Да какой он враг, так себе, размазня, — вздохнул Азат. — Да, я узнал его и хотел…

— Нет, не надо мне сейчас пересказывать свои отношения с Маловым, они мне известны, товарищ Рахимов, — поморщился Овчаренко. — Также нам известно, с какой целью ты «изобличил» его. Нам известны все происшедшие в городе Улан-Удэ и в тайге события, так что…

— Тогда мне больше нечего добавить, — пожал плечами Азат. — Раз вам всё известно, то и…

— Нам много что известно, но не всё, — оборвал его майор. — Например, хотелось бы уточнить, с какой целью так называемая Маргарита приехала в домик «со своим сыном»? Странно как-то, что все вы собрались в одном и том же месте в одно и то же время? — Он с интересом посмотрел на Мавлюдова. — Вы так не считаете, товарищ Рахимов?

— Меня тоже удивил их приезд, — кивнул Азат. — Но они не объяснили цели, ради которой пожаловали.

— Ну, хорошо, закончим на этом…

На том их «дружеский разговор» был завершен.

Чтобы забыть о злоключениях, произошедших с ним в Сибири, Азат с удвоенной энергией принялся за работу. Но неприятности последних месяцев не оставляли его в покое, и многое из того, что происходило вокруг, настораживало.

Вскоре пронёсся слух, что подмявшая под себя Европу гитлеровская Германия вот-вот нападёт на Советский Союз.

Сосредоточение немецких войск на польской границе… провокационные действия против СССР… полёты над пограничной зоной разведывательных самолётов… Наступили тревожные дни. Каждую ночь Азат засыпал с одной мыслью: ночью придут за ним. Бывало, он не спал до утра, ворочаясь с боку на бок. Беспокойство его ещё больше возросло от того, что НКВД как будто забыло о нём.

Прошла неделя, и Азата вызвали к Овчаренко.

…В каких ты отношениях с Мартином Боммером? Когда и где познакомились? Что тебе известно о его связях в СССР? Сколько раз и сколько времени ты встречался с Боммером во время его посещений СССР и о чём с ним говорили?

На все задаваемые майором вопросы он отвечал осторожно, инстинктивно чувствуя, что должен всячески открещиваться от Боммера. Азат очень удивился, когда Овчаренко сообщил ему, что Мартин уже дважды пытался вызвать его в Германию с делегацией других учёных. И с радостью принял к сведению сообщение, что претензий к нему у органов нет, и покинул Управление с легким сердцем.

* * *

Шли дни. Азат становился всё раздражительнее, потому что из города приходили слухи один страшнее другого. По каким-то причинам отключили телефонную связь. Услышав от одного из пациентов, что в городе беспокойно, а ночами по улицам ходят вооружённые милицейские патрули, Азат уже не находил себе места.

О вторжении войск вермахта на территорию СССР он узнал в тот же день, 22 июня 1941 года. Это известие сначала повергло его в шок, а уж потом…

* * *

* * *

Трясущимися руками Азат разлил по стаканам оставшийся в бутылке спирт и тяжело уселся на стул. Глаза его потухли. Он ощущал в себе бесконечную усталость и вспомнил, что уже далеко не молод. Азат скрипел зубами от собственного бессилия.

Посмотрев на притихшего за столом полупьяного зама, он побледнел, вскочил, залпом выпил спирт из стакана и закричал:

— Что делать, кто мне скажет? Город окружён, каждый день бомбардировки, обстрелы, пожары… Нам уже не спастись! Даже эвакуироваться некуда, все пути из Ленинграда отрезаны!

— Люди как с ума посходили, — поддакнул зам, выпив. — У всех магазинов очереди, у сберкасс очереди… Всё смели с полок. Сахар, муку, мыло, соль — всё подчистую.

— А про нас будто забыли, — простонал Азат. — Сидим уже два дня на чемоданах, и ни одной машины…

— Кому сейчас до нас есть дело, — усмехнулся зам. — Сейчас все сами собой заняты. Кто поумнее давно уже на Урал, в Поволжье эвакуировались, а мы так себе, мелочь, крысы медицинские.

— Нас хотя бы в город перевезли, — вздохнул Азат уныло. — Не знаю, как ты, Иван Фомич, а я себя очень отвратительно чувствую.