Вождь из сумерек - Николай Ярославцев

На тонком лице эльфа появилась злорадная улыбка.

Зорень с трудом отвел взгляд от черной бескрайней тучи.

– Как они выглядят, Рэд?

– Вандорги? Не знаю… Там знал. А какими они здесь на свет появятся – трудно сказать, – нерешительно ответил он. – Ростом на локоть выше Войтика. Коряга на двух коротких, как пни, ногах, из которой торчат руки. И совсем не обязательно две. Глаза… Может обходиться и одним.

Купаву передернуло.

– У папаши явно что-то с головой случилось, – брякнул Толян. – Такое и по-пьяни не приснится. А приснится, не проснешься. Правда, Веселин?

– Вооружение?

– Им оно не нужно, Слав. В крайнем случае – дубина. Хотя не пройдут и мимо меча. Пойми, они практически неуязвимы. Разве только глаз…

– Но что-то может их остановить?

– Не знаю, – Рэд виновато опустил голову. – Мы не смогли.

– Но кто-то же их ведет? Кто-то толкает их в ту или иную сторону?

Эльф покачал головой.

– Ненависть…

– Картинка! После них и орки милыми ребятишками покажутся, – вставил слово Толян. Махнул рукой в сторону леса: – И вот это все одним махом может на колеса встать? Махать устанешь!

На круглом лице озабоченность. Зачем-то на ладони поплевал.

– А может, они не вылупятся? – с надеждой спросил Веселин. – Я родился, они уже стояли. Может, им наша земля не в жилу? Я правильно говорю, Толян?

– Верняк!

Лица парней помрачнели.

Стас обернулся, подмигнул Толяну.

– Поставим лесопилку и на дрова пустим. А может, мебель делать будем.

Толян открыл рот, хлопнул себя ладонью по лбу так, что звон пошел. Простая мысль. А мимо него прошмыгнула сразу к командиру на ум.

– Точно, командир, бабки сами поплывут. У них с этим делом полный облом. Все из-под топора. Того и гляди – занозу в задницу засадишь. А можно и так, бревнами гнать.

Повеселел. Идеями фонтанирует.

И Сумерки сразу по колено.

– Третьяк, сверни к дозору. Передай ребятам, чтобы смену через несколько дней поджидали. Потом догонишь. Только долго не задерживайся.

Плетень в спину друга провожает.

– А ты что стоишь? Догоняй. Или тебя приказ не касается?

– Касается, еще как касается…

Ожог коня плетью, и вдогонку.

– Сладкая парочка. Еще одна, – пояснил он. – Друг без друга никуда.

На Купаву даже не смотрит. Поначалу головку независимо вскидывала, каждый взгляд дерзким глазом встречала. Потом приуныла, притихла. Задумалась. А ну как, в самом деле замуж за Свиста отдаст. И не отвертишься. Вождь велит. Нашли жениха. Свист и есть Свист. И хоть и не позволит она себя подковать, но полено в руках Свиста представить страшно.

– Купава, леший из травы достанет. Схватит лапой и поминай, как звали, – рявкнул Войтик, выкатывая дурные глаза, заметив непорядок в строю. – Затащит в укромное местечко. Да еще и снасильничает. Они на сладкое падки. Будешь ему потом всю жизнь сопли вытирать.

Тряхнула поводом, догнала десяток. Припомнила некстати ладонь десятника на своем нескромном месте и бросила полный ненависти взгляд в его сторону.

Не для тебя припасено.

Войтик, хоть испепели его взглядом, ухмыляется.

– А я-то здесь причем? Лешака вини. Он снасильничать хотел, – и поспешил успокоить: – Да ты не переживай. Зато будет, что на старости вспомнить. Не каждой так повезет.

– Так не снасильничал же!

– Да ну! – не поверил Войтик, будто сам не видел.

– Значит, не повезло! Нечем хвастать будет. Зря я поторопился крикнуть. Только спугнул.

И как с таким бессовестным жена живет? Скалится и долбит свое.

– Сама виновата. Надо было знак подать.

А что ей не жить? Жене его. Часто ли она его видит, беспутного? По праздникам, да и то через один.

– Да ты не переживай. В лес еще не въехали. Их здесь больше, чем лягух. Иные и к костру выходят. Хлебца ломоть или сала шмат схватят и бежать. Чтобы не отобрали.

– Войтик, укусит, – предупредил Веселин. – Смотри, какие зубы. Цапнет, и волчовка не спасет – прокусит. Такой, как Купава, и леший подавится.

– А зачем ему давиться? Он же ее не есть собирался, а совсем даже наоборот, – Войтик сел на любимого конька и спрыгивать не собирался еще долго. – Ну, может когда-нибудь, не сразу, и до этого дело дойдет. Кашу, к примеру, пересолит…

– Так она и варить-то не умеет, – подключился к обсуждению будущего Купавы Толян. – Мечом махать научилась, а чтобы хавчик для пацанов сварганить – так слабо. Один раз попробовала, так Хруст с пацанами в кусты очередь занимали. Хорошо, мы в это время с командиром далеко от нее были.

Зорень, непривычный к подобным беседам, изредка посматривал в сторону красной, и вот-вот готовой расплакаться, Купавы.

– Вступись за девку, Слав, – шепнул он Стасу. – До слез скоро доведут.

– Ее бы раньше до слез довести надо было. Ремнем, – отмахнулся тот. – Пусть терпит. Своеволие надо лечить. А лекарство сладким не бывает.

Но все-таки уступил.

– Войтик…

– Да, командир, – с готовностью откликнулся парень.

– Похоже, обидится на тебя Свист. А может, и в драку полезет.

– Почему бы?

– Как же ты ему такую неумеху сватать собрался? – пояснил Стас. – Да она его в первую же неделю отравит. Нет уж, дружище Войтик, если отдавать, так с добром. Пока прогуливаемся, научишь ее варить. А потом уж и Свисту не стыдно будет в глаза смотреть.

– Подавится ваш Свист! – злобно прошептала Купава в ответ на его слова.

Войтик что-то смекнул и заговорщицки подмигнул ему своим разбойничьим глазом.

– А если не захочет?

– Можешь побить. Только без членовредительства. А то увидит ее Свист в синяках да с выбитым зубом, испугается. Сам знаешь, он парень нервный и привередливый.

– Да, командир, что правда, то правда. Свист у нас парень уросливый. Как Савраска у Веселина. Так Веселин ее каблуками, и везет.

Купава кипела от ярости и с трудом сдерживалась, чтобы не наброситься на них с кулаками.

И про кашу все врут. И про Хруста.

Старается поймать взгляд Стаса, чтобы понять, правду ли он говорит про Свиста.

Но Стас в ее сторону даже не смотрит. Словно ее и рядом нет.

Зорень, что-то представив, громко расхохотался. Стас покосился в его сторону.

– У Свиста не забалуешь! – пояснил конязь, давясь от смеха. – Тем более что и считать не умеет. Ему что один, что два зуба. Все едино. Через день, а то и к обеду, на другую половицу оглядываться перестанет.