Спящая в огне - Карина де Сантис

будто бы затуманился. В какой-то момент он даже перестал есть, сжимая бледными руками свою палочку с рыбой. Этна не торопила его с рассказом, догадываясь, что произошло с родителями Кая, а его мрачные эмоции лишь подтверждали это.

— В море все хищники, Этна. Их просто растерзали, а я каким-то чудом смог уплыть. Родители дали мне время на спасение… Об этом узнали в деревне и обвинили меня в гибели родителей. Ведь, если бы я жил вместе с ними на суше, им не пришлось бы так часто уходить ко мне в море, а значит, они были бы живы.

Кай слабо улыбнулся, поднимая глубокие глаза на Этну, в которых плескалась боль и возвращаясь к еде. Будто ему и не было больно вспоминать об этом. Но она видела — боль была, и ее сила до сих пор терзала сердце русала, как бы он не старался скрыть от нее свою кровоточащую рану.

— Мне жаль, что так вышло, — она прикоснулась к его руке, сминая губы. Они были так похожи. Оба лишились родителей. Обоих винили в том, в чем не было их вины. Родственные души. — Но ты не виноват, Кай. Это ведь могло случится с каждым. А ты просто жил там, где тебе нравилось. Уверена, что под водой очень красивая фауна.

— Ты права. Именно поэтому там мне нравится жить больше, чем здесь, — русал слабо улыбнулся, но его улыбка сошла, стоило ему заметить, что целительница не притронулась к своему завтраку. — Ешь рыбу. Тебе нужно привыкать к подобной пище.

Этна весьма нехотя поднесла рыбу поближе к лицу, чувствуя ее запах. Горячий и мертвый. Щекочущий ноздри, добирающийся до желудка и заставляя ее желать съесть это просто потому, что она была голодна. Закрыв нос пальцами, она наконец откусила небольшой кусочек, борясь с желанием его выплюнуть. Приходилось быстро жевать и глотать. Она даже не распознала вкуса, но чувствовала себя ужасно.

— Давай-давай, активней ешь, твоя Мать спокойно терзала бедных кроликов и ела их на завтрак, обед и ужин, — русал пристально посмотрел на целительницу. Со своей рыбой он уже закончил и теперь обгладывал скелет, бросая его кости в догорающие угли. Она поражалась тому, как спокойно мог Кай есть того, с кем еще совсем недавно плавал рядом. Впрочем, он ведь сам сказал, что в море все хищники…

— Я ее видела, — Спящая сделала еще один укус, на этот раз постаравшись не думать о том, что это противоестественно для нее, хотя слова ободрения, сказанные русалом ничуть не помогли. Она старалась думать о том, что филе не такое уж противное на вкус, а белое мясо было мягким. Отвратительно.

— Кого? Белую Волчицу? — губы Кая изогнулись в усмешке, в то время как сам он наблюдал за чужими попытками насладиться запретной едой.

— Да. Вчера. Она спасла меня от болотника… Я… — Этна украдкой вытерла рот рукой, понимая, что Кай совершенно не знает о том, что она немного умеет управлять своей силой и что та, оказывается, течет в ее венах. — У меня есть сила. Вчера я чуть не спалила Дом и едва не убила Калисто… Она мне все рассказала. Я ушла из Дома и наткнулась на тварь. Я думала, что это вымысел, но нет…

Спящая замолчала, чувствуя заинтересованный взгляд на себе, но прикрылась рыбой, которую довольно активно начала есть. Не так плохо, как она думала. Наверное, она все же сможет привыкнуть к такой дикости.

Разглагольствовать было бессмысленно, поэтому закончив со своим завтраком, она просто отложила палочку в сторонку и прикрыла глаза, призывая знакомый и привычный жар. С каждым разом тот все охотнее и быстрее шел на ее зов, отзываясь теплом во всем теле. Все также не раскрывая глаз она наощупь прикоснулась к углям в очаге, ощутив, как спустя пару секунд из них вырвались языки пламени. Открыв глаза, она перевела их на ошарашенного русала, который не сводил с огня древнего взора. Зачарованно смотря на то, как пламя лениво облизывает чужие кисти со светящимися шрамами, он присел чуть ближе, моргая, будто то, что он видел, было каким-то странным наваждением.

— Это просто чудо, Этна, — наконец произнес он, чуть улыбнувшись, поднимая глаза на целительницу и не прекращая улыбаться. Этна и сама улыбнулась, замечая в глубине морских глаз гордость и восхищение. Ей было приятно знать, что сила не вызывает у русала страха и отвращения. Это было своеобразной поддержкой с его стороны. — А еще ты светишься, ты знаешь?

— Выглядит жутковато, — она издала неровный смешок, метнув взгляд на свои руки и вспоминая собственное отражение в зеркале. Чудовище, чья сила настолько неуправляема и непомерна, что льется через нее сквозь шрамы.

— Непривычно. Но это не делает тебя некрасивой, — Кай покачал головой, быстро поднимаясь, обходя очаг и садясь рядом с Этной, легко касаясь ее щеки, от которой шел жар. Он едва ощутимо касался подушечками пальцев шрамов, напоминая ей ребенка, который сейчас изучал что-то новое. Она не отшатнулась, убирая руку от огня, наблюдая как тот начинает тянуться к ней, потрескивая тем, что осталось от углей.

Несмотря на жуткость этого места и его мертвую атмосферу рядом с Каем и потрескивающим теплым огнем здесь было не так уж и плохо, как ей показалось сначала. Возможно, будь она одна, все обернулось бы мрачными красками, но она не одна. Теперь нет.

— У меня есть план касательно того, как тебе занять место твоей сестрицы.

Глава 21

Разумеется, Меланта понятия не имела о том, что ее сестра смогла выжить. Мать рассказывала ей о своей сделке с северянами и о том, каким чудовищем родилась второй близнец. Шрам ниже запястья появился, вероятно, из-за их прикосновений в чреве. Повезло еще, что он был один и его было просто спрятать.

Когда сестра явилась ко Двору, Меланта почти сразу догадалась, кто это. Информация от проверенных людей подтвердила ее догадку, заставив заскрежетать зубами от досады на матушку, которая не смогла довести начатое дело до конца, положившись на слабаков-целителей. Но то, что Этна пришла на Отбор, так еще и выглядела как нормальный человек с душой, удивило ее еще больше. Матушка была уверена, что ее второй ребенок давно погиб, но раз эта проблема осталась, то почему бы не использовать возможности испытания для убийства? Еще не хватало, чтобы кто-то понял, как сильно они похожи. Проблем было бы выше головы.

Как жаль, что Этна оказалась не только слишком удачливой, но и умной. Меланте не очень