Хранитель памяти - Ханна Трив

предрассветный хор птиц, предположила, что еще очень рано. Радовало, что не нужно никуда спешить. Она могла расслабиться, наслаждаться минутами с Беном. Потянувшись за пуховым одеялом, Зои натянула его повыше и подоткнула вокруг своего любимого, чтобы он не замерз. Потом опять положила голову ему на грудь, отчаянно призывая сон, мечтая погрузиться в него и чувствовать себя в безопасности рядом с Беном, вдвоем в их теплом коконе.

Только прижавшись к нему, Зои поняла, что Бену не просто холодно, он как будто заледенел. Она приподнялась, убедилась, что он все еще спит, а затем крепко обняла его за талию и снова легла ему на грудь.

И лишь тогда до нее дошло, что его сердце уже не бьется так ритмично, как прошлой ночью, когда они засыпали. Да что там говорить, оно вообще не билось. Зои резко подскочила, больше не заботясь о том, что потревожит спящего.

– Бен, – прошептала она, наклоняясь к его лицу. – Бен, ты меня слышишь?

Ни звука.

– Бен? Бен?

По-прежнему ничего. Она нежно положила руки ему на грудь и встряхнула его тело. Не встретив никакой реакции, она встряхнула сильнее, но Бен не шевелился.

– О нет, – выдохнула она, кровь застыла в ее жилах. – Не сейчас, пожалуйста, не сейчас. Бен. Бен.

Но как бы она ни умоляла, Бен не шевельнулся.

И тогда Зои поняла, что случилось худшее. Ее Бен, ее драгоценный, прекрасный Бен ушел.

Осознав это, Зои поджала под себя ноги и стала раскачиваться на кровати рядом с ним, издавая странные животные звуки. Сначала тихо, затем громче, более гортанно, чувствуя, как боль быстро проносилась по телу, угрожая захлестнуть ее целиком.

Она не помнила, когда перестала кричать. В какой-то момент солнце проглянуло сквозь серые облака, и Зои почувствовала, что горло и сердце разорваны в клочья болью и горем.

Опустившись на колени рядом с Беном, она внимательно осмотрела его тело. Теперь она могла видеть, насколько оно разрушено раком. Страшная худоба, впалые щеки, но что хуже всего – исчезла сама суть ее красивого мальчика – жизнь в нем.

Он наконец-то освободился от мучений последних нескольких недель. Она вытерла слезы ладонями. Бен заслуживал лучшего, и это то, что она хотела дать ему сейчас. Она нежно взяла его за запястье и проверила пульс, но, конечно же, ничего не нащупала. Она прижалась губами к тыльной стороне его ладони и осторожно опустила его руку. Затем встала на ноги и потянулась за телефоном, набирая номер дежурного врача в хосписе, который обещал сразу же приехать.

Отложив трубку, Зои снова повернулась к Бену и, пока не вмешались формальности, позаботилась о нем единственным известным ей способом. Она стерла сон с его глаз, провела теплой фланелью по лицу, втерла немного дорогого увлажняющего крема в кожу и подоткнула вокруг него одеяло. Целуя его в лоб, она наслаждалась возможностью в последний раз погрузиться в этот сладкий, неповторимый аромат, который принадлежал только ему. Затем она села рядом с ним и пробежалась глазами по его лицу. Она хотела запечатлеть в памяти каждую морщинку, каждую пору, каждую черточку. Но глядя на него, лежащего на кровати, которую они покупали вместе, Зои знала, что ей это не понадобится. Она изучила его лицо лучше, чем свое собственное, и теперь никогда его не забудет. Бен навсегда отпечатан в ее сознании и в ее сердце.

Она в последний раз держала его руку, вспоминая, как ее поразили эти длинные темные пальцы на фоне ее собственных, жестких и бледных, когда он впервые потянулся к ней на том залитом солнцем валлийском пляже.

– Твой уход разбивает мне сердце, но я бы ничего не стала менять. Ты – любовь всей моей жизни.

Она поцеловала его, позволяя своим губам замереть на его лбу. И тут, как будто Вселенная хотела напомнить ей, что она не может удерживать этот миг вечно, раздался резкий стук в дверь – доктор. Внутри у нее все перевернулось, потому что наступал момент перемен. Ее Бен больше не будет ее Беном. Его заберут туда, куда ей нет ходу, по крайней мере, пока.

Она еще раз поцеловала его в щеку, и теперь его кожа была прохладной на ее губах. Мир, который они создали вместе, исчез. Пришло время проститься.

Глава 61

– Зои, любимая, ты уверена, что тебе следует быть здесь? – спросил Майлз, застав ее на сестринском посту, где она старательно просматривала журнал записей.

Она подняла голову и пристально посмотрела на него.

– Где еще мне быть?

Майлз закрыл журнал.

– Дома. Смиряться со своей потерей.

– Я бы предпочла быть здесь, – вяло проговорила Зои, опустив голову и все еще не отрывая взгляда от теперь уже закрытого журнала. Судя по записям, предстоял хлопотный день. Три приема пациентов, еще и Карен уехала на тренинг по тимбилдингу. Повезло, что она взвалила на себя все обязанности, поскольку Бена больше не было.

При мысли о Бене она закрыла глаза и почувствовала, как ее решимость рушится. Прошло два дня с момента его смерти. Она знала, что еще слишком рано возвращаться к работе, но сидеть дома было невыносимо. Куда бы она ни посмотрела, кругом были признаки его присутствия. Его запах остался на нестиранных наволочках, его лосьон после бритья так и стоял в шкафчике в ванной, его почерком был исписан бумажный календарь, а на подъездной дорожке все еще был припаркован «Порше». При виде автомобиля она всякий раз теряла самообладание.

Она осознала, что Майлз сжимает ее плечо.

– Тогда успокойся. Если тебе непременно нужно быть здесь, не хватайся за все подряд. Никаких дел с пациентами на последнем издыхании, только не сегодня. Готовь кофе, приводи в порядок санитайзеры, заказывай расходные материалы.

Зои кивнула. Она не воспринимала должным образом ничего из того, что говорил Майлз, но знала, что избавит его от волнений, если сделает вид, что внимательно слушает.

Пронзительный звонок стационарного телефона разорвал тишину, и когда Майлз снял трубку, Зои услышала звук подъезжающей «Скорой помощи». Поднявшись на ноги, она выбежала наружу, чтобы помочь бригаде.

Когда парамедики начали вкатывать своего пациента, одна из новеньких медсестер, Анита, сочувственно улыбнулась Зои. Весть о ее потере распространилась быстро.

– Нико Мартелли. – Анита протянула ей планшет с данными пациента. – Рак предстательной железы в терминальной стадии. 49 лет. Жена и дети приедут позже.

Сердце Зои учащенно забилось, когда она услышала имя. Не тот ли это Нико, сосед Бена по палате? Она взглянула на мужчину, лежащего на каталке с кислородной маской