Охотник на шпионов - Владислав Морозов

Эх, да если бы вы знали, какие танки Красная армия впервые применит при скором прорыве «Линии Маннергейма», вы бы точно обосрались, долбоебы, причем очень жидко.

– Но, – продолжил свой гундеж пленный, – накануне большевики сумели его каким-то образом подбить, и это разом спутало все расчеты нашего командования. Уцелевших танкистов и обслуживающий персонал немедленно отозвали в Хельсинки для разбирательства. Вполне возможно, что из-за утраты секретности их миссию теперь вообще свернут.

– То есть они что – вернуться не должны?

– Вот этого я не знаю. В любом случае танки – это не главное в данной ситуации.

– Ага, не главное. Особенно когда их нет. А что же тогда главное, позволь полюбопытствовать?

– В канцелярии генерала Исмея полагают, что достаточно будет перебросить сюда три-четыре горнострелковые или пехотные бригады, пусть даже без всей положенной по штату артиллерии и транспорта, но при хорошем прикрытии с воздуха – и большевики сразу же откажутся от всех своих планов.

Вот интересно, а большевики об этом знают? Ведь у большевиков-то, как обычно, свои резоны и расчеты.

– Ну и на когда ваши фельдмаршалочки планируют высадку? – уточнил я. – В апреле, не раньше?

– Да. А зачем спрашивать если вы это и так знаете? – спросил Ийскюль, но уже без особого удивления. Похоже, моя фантастическая осведомленность относительно планов высшего британского командования уже начала ему приедаться.

– Затем, что и тут я тебя сильно разочарую. Не успеете!

– Почему? – захлопал глазами пленный.

– Да потому что война закончится намного раньше. Сейчас начнется штурм «линии Маннергейма», которая на сей раз будет прорвана, затем наши возьмут Выборг и фактически откроют дорогу на Хельсинки. После этого у Маннергейма порвет пердак, и он запросит мира на советских условиях, согласившись отдать значительно больше того, что мы требовали с него на переговорах накануне начала этой войны. И будет все это максимум в марте месяце. Так что зря вы все это затеяли. Не будите лихо, пока оно тихо.

Было очень забавно наблюдать, как на лице этого прибалтийского англичанина возникает совершенно невообразимое тоскливое выражение. Как видно, от возникшего в голове смятения.

– И нефтеносный район Баку вы тоже бомбить не будете, – подлил я на всякий случай еще масла в огонь. – Кишка у вас для этого тонка, господа интервенты, Бальзаки и Жорж Санды! Что, я угадал – есть такие планы? Ведь по глазам вижу, что есть!

– Д-да, – выдавил из себя пленный и совсем сник, уставившись в пол.

– Хорошо. Не буду больше мучить тебя политграмотой. Зачем вам понадобился этот дурацкий «карантин» и сказки про отравляющий газ? Что здесь случилось на самом деле?

– Я не знаю, как вам все это объяснить! – честно заявил гражданин Ийскюль, подумав с минуту. – Это за пределами моего понимания!!

– Зато я знаю. Вы взяли в плен большевистского разведчика, нашли при нем какие-то странные приборчики, решив понажимать на какие попало кнопочки и посмотреть что будет?

– Да, примерно так.

– Ну и что в итоге? Я так понимаю, наиболее ретивая часть вашей бражки уже очень давно лежит пластом в соседней избе, а вы ничего не можете с этим сделать и, более того, даже не в состоянии понять, как это произошло? Потому вы, после долгих согласований, и вызвали сюда каких-то «экспертов» и «спецов»?

– Да. Вы опять угадали.

– Ну так могем! Только спецы тут все равно не помогут. Так когда они точно будут здесь?

– Я же вам сказал. Часа через два. Если вычесть время, которое мы с вами беседуем, уже несколько меньше…

– Так. Хорошо. Отозвать их каким-то образом смогут?

– Нет. Рация здесь только у нас, связь шифрованная, военная миссия в Хельсинки не будет ничего предпринимать, не дождавшись нашего сообщения об их прибытии. Так что об их прилете никто, кроме нас, не знает.

– Так уж и никто? Финские вояки в унтер-офицерских чинах почему-то в курсе!

– А, так вот откуда вы все знаете! А я с самого начала говорил этому идиоту Торну, что не нужно посвящать этих тупых кретинов в наши дела, даже в самых общих чертах – они в плане интеллекта застряли где-то в прошлом веке и все равно ничего не поймут! Но, увы, после ЧП с этими неизвестными приборами у нас не было выбора.

– Торн – это кто? Один из тех, кого мы тут положили, забыв поздороваться?

– Майор Торн, старший нашей миссии, его здесь нет, он уехал накануне на разъезд вместе с танкистами.

– Н-да, это он удачно. Возможно, самое дальновидное решение в его жизни. Как я понял, садиться самолеты со спецами будут на озеро, там, где отмечена световая дорожка?

– Да.

– Склад горючего, второй трактор и аэросани – на берегу?

– Да. В сараях ниже этих домов.

– Аэросани исправны?

– Да.

– Танк вы тоже держали там?

– Да.

– Ну вот, – сказал я, обращаясь к стоявшему все это время позади меня безмолвному, как музейная статуя из греческого зала, Смирнову. – Надеюсь, теперь тебе понятно, откуда взялась эта странная, смутившая руководство метка на ваших приборах? А это всего лишь неучтенный родственник, сволочной сводный брат нашего дорогого Объекта. То есть какое-то генетическое сходство, в отличие от внешнего, тут, видимо, все-таки есть. Тебе еще что-нибудь не ясно? Будем его по этому поводу еще о чем-то спрашивать?

– Не стоит, командир, – сказал Кюнст. – Собственно, я еще в первый день после вашего прибытия слышал ваш разговор с Объектом целиком. И предположил нечто подобное.

– То есть ты меня все время подслушивал, поганец?

– Без обид, командир, но эта функция входит в мои обязанности…

Функционер хренов.

– А догадаться самим, что тут все дело всего лишь в неучтенных родичах – слабо? – поинтересовался я.

– Простите, командир, на это был всего лишь один из возможных вариантов, – сказал на это Смирнов, как мне показалось, вполне искренне (если подобное определение вообще можно применять к биороботу). – А окончательное решение должен был принимать тот, кто осуществляет контрольно-руководящие функции!

– То есть я?

– Да, то есть вы!

Вот это у нас и называется – полный звиздец. Выходит, моя догадка оказалась верна, и в этом самом далеком и не очень светлом будущем в систему управления любого оснащенного искусственным интеллектом робота, биоробота или клона вставлена некая «защита от дурака» – как видно, для того чтобы пресловутую «красную кнопку» не смог, случайно или намеренно, нажать кто попало, а сами «железные дровокопы» не наломали лишних дров, начав действовать «на автомате»! Ой, как интересно, хотя и предсказуемо.

Пока мы с Кюнстом мило беседовали подобным образом, вновь открывший рот от удивления гражданин Ийскюль явно силился понять – о чем это мы вообще толкуем? Язык наших родных осин он, положим, знал, но вот въехать в суть разговора ему было не дано. А у меня не было никакого желания объяснять ему, в чем дело, и уж тем более устраивать здесь семейно-восстановительные сцены, в стиле «узнаешь брата Колю?». Поскольку будущему академику Игнатову факт наличия воюющего на вражеской стороне родича мог только навредить – не дай бог случайно проболтается где-нибудь. Так что лучше пусть Объект остается в полном неведении. Бамбарбиа кергуду.