Дневник доктора Финлея - Арчибальд Кронин

– Мне бы не помешала шаль, чтобы носить ребенка. И пара ботинок для меня самой.

Хислоп посмотрел на ее изодранный в клочья плед, на ее ужасные, вконец истоптанные ботинки. Не говоря ни слова, он ушел и купил ей шаль и пару хорошей крепкой обуви.

Целых два дня Мэри была королевой Колледж-Корта, в великолепной новой шали и великолепных новых ботинках, которые замечательно поскрипывали при каждом ее шаге. Затем, на третий день, то есть в понедельник, доктор увидел ее, с ребенком, у «лаза», в старой шали и в старых же ботинках.

– Что все это значит, Мэри? – строго спросил он.

– Они заложены, – просто объяснила она.

Его вдруг обдало жаром.

– Боже милостивый! Это все твоя мать…

– Нет-нет! – спокойно перебила его она. – Это я сама. Понимаете, Джози нужно было молоко. А мой отец был в баре «У слесаря» в субботу вечером. Поэтому я сдала их сегодня с утра.

Эти несколько слов, произнесенных без упрека, описывали картину, которую не приукрасишь. Всегда происходило одно и то же. Все, что дарил ей доктор, отправлялось по одному и тому же замысловатому пути. О деньгах, разумеется, и речи не могло идти; они попадали прямо в общий кошелек.

Следующим летом с помощью Камерона Хислоп устроил Мэри двухнедельный отдых в Ардбег-Хоум на побережье. Она была слабенькой, и такая перемена в образе жизни подготовила бы ее к зиме. Все было улажено, справки подписаны, бланки заполнены; затем в вечной своей спешке Хислоп, не подумав, дал ей деньги на железнодорожный билет, вместо того чтобы купить его самому.

Пока шли эти две недели, доктор часто представлял себе Мэри, греющуюся на солнышке у моря. В конце концов он заглянул к ней, чтобы узнать, как ей понравился отдых. Мэри не было дома – на порог вышла миссис Рейли, которая, увидев его, чуть не подпрыгнула.

– Хорошо-хорошо, – нервно ответила она. – Конечно, ребенку понравилась поездка.

– И она окрепла, похорошела?

– Да, все так и есть, доктор, дорогой.

– Ну, прекрасно! – искренне сказал Хислоп. – Скоро я узнаю, как ей там было. Я написал доктору в Ардбег, чтобы он прислал мне свой отчет.

У миссис Рейли отвисла челюсть, и она запричитала:

– О, доктор, доктор, дорогой, это все папа виноват. Пошел купить ей билет, ну, с самыми благими намерениями. Но его… черт его попутал. И он вышел из бара «У слесаря» без единой монеты. О, пожалуйста, пожалуйста, доктор, дорогой, не осуждайте нас, ради бога!

Мэри оказалась не ближе к Ардбегу, чем Колледж-Корт к Ливенфорду.

После этого Хислоп поклялся, что или как-то поможет Мэри, или разберется с происходящим. Он вцепился мертвой хваткой в Сканлэна, который и так был готов посодействовать. Он обратился к Чарли Крейгу, с которым учился в колледже, чей отец владел фермой под Эрнхедом. Это была прекрасная большая молочная ферма среди Очильских холмов.

Затем началось наступление. Бравый Пэдди, оказавшись во власти викария Сканлэна, был так заклеймен и запуган, что дал обет. Дух Терезы укрепили молитвами. Их детей-школьников помыли, окурили благовониями и одели с помощью церкви Святого Винсента де Поля. И наконец, сам Хислоп занялся вразумлением Мэри.

Почуяв неладное, она стала скрываться от него, оставив свою позицию перед входом в дом и увозя Джози в расхлябанной детской коляске подальше на лужайку.

– Ты уезжаешь, Мэри, – сообщил ей доктор. – Ты едешь за город. Ты едешь на ферму, лучшую в Шотландии, где станешь дояркой – ты понимаешь? – большой дородной дояркой, которая выпивает галлон молока в день.

Она посмотрела на него, потом на расшатанную коляску.

– Нет, – задумчиво сказала она, – я не могу поехать.

– Но ты поедешь, Мэри. Хватит с меня этих глупостей. Ты уже до смерти измотала себя, отдавая все своей семье. В последнее время ты выглядишь очень плохо. Ты меня слышишь?

– Да, я слышу вас, доктор. Но я не могу уехать. Понимаете, я должна присматривать за ребенком.

– Кто-то другой для разнообразия может присмотреть за ребенком. Если не побережешься, ты, маленькая креветка, то ребенку придется присматривать за тобой! Малыш почти с тебя ростом, а тебе, вообще-то, уже семнадцать лет.

Она машинально разгладила дыру на едва держащейся на ней юбке, придававшей ей комичный вид. Ее ботинки выглядели ужасно, как и всегда. Ее лицо было бледным и усталым оттого, что приходилось возить тяжелого ребенка в почти непригодной для передвижения коляске. Огромная волна сочувствия захлестнула доктора.

– Ты поедешь, моя дорогая, даже если мне самому придется отвезти тебя туда.

И Мэри уехала, хотя пролила много горьких-прегорьких слез перед тем, как расстаться с Джози.

Уже одетая для поездки на поезде, к которому ее должен был доставить Джейми, ожидающий в двуколке снаружи, она грозно посмотрела на мать:

– Ты, Тереза Рейли, если ты допустишь, чтобы с ребенком что-то случилось, то я… я… о, ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю!

Зарыдав, она с поникшей головой вышла из комнаты.

Новости о ней Хислоп узнавал из писем – ее собственных писем, написанных по-детски, с ошибками, дышащих глубокой искренностью, с неизменной подчеркнутой концовкой: «Пожалуйста, присмотрите за ребенком», – а также из писем Чарли Крейга, больше похожих на отчеты.

У нее было все хорошо, она пришла в себя после первых месяцев молчаливого страдания и полюбила сельскую жизнь. Мэри всем нравилась. Она поправилась, ела, как пони, и ее щеки порозовели. Для Хислопа эти ежемесячные бюллетени были источником огромной гордости; с видом собственника он показывал их в клубе Сканлэну. Эти ее постскриптумы всегда трогали Сканлэна.

– Разве я тебе не говорил? – заявлял он. – Она идеальная мать, эта Мэри.

Шли месяцы один за другим, и как-то незаметно миновал год. И вот в один прекрасный день Мэри вернулась на две недели домой, в отпуск. Она привезла множество подарков: масло, свежие яйца, двух прекрасных цыплят и красивый новый наряд для Джози. Она была упитаннее, здоровее, правильно и хорошо одета, но, несмотря на это, все еще оставалась прежней Мэри-Присмотри-За-Ребенком.

Она так набросилась на Джози, словно готова была его проглотить. На протяжении всего отпуска она не выпускала его из виду. Встретив их вместе в двадцатый раз, Хислоп попытался подтрунить над ней:

– К чему вся эта суета, Мэри, дорогая, когда скоро у тебя будет свой Джози?

Она посмотрела на малыша, а малыш на нее. Затем, улыбнувшись, она сказала:

– Он не будет таким же Джози, как этот Джози.

Прежде чем вернуться в Эрнхед, она навестила Хислопа в Арден-Хаусе.

– Кстати, доктор, кажется, я вам должна. Помните, как я приходила к вам в тот день, когда родился Джози, и обещала заплатить, когда начну работать?