Сеятель Ветра - Майя Лидия Коссаковская

– Разиэль над этим работает. Он сделал для меня так много.

– Он любит тебя, но не так, как я.

Горькая гримаса искривила губы Хийи.

– Сейчас наши отношения станут полностью невинными, как и пристало ангелам.

– Только на время, любимая, – прошептал Даймон. – Я это знаю.

Ему было все равно, он ни о чем не беспокоился, потому что Хийя была жива. Он смотрел на нее, слушал ее голос, который возвращал надежду. Страшная, бездонная пропасть, означающая вечность без нее, закрылась. Он улыбнулся глазам с вкраплениями золота.

– Пойдем сядем под деревом.

Он старался не показывать, как у него болят раны и переломы, как разрывается заново сложенная переломанная рука, несмотря на то что была напичкана успокаивающими зельями и блокадами Разиэля. Сидя под яблоней рядом с Хийей, он чувствовал себя почти счастливым. Она не умерла. Она жива. Этого достаточно, даже если он не мог ее коснуться.

– Ты будешь меня навещать? – спросила она.

– Я хотел бы остаться тут навсегда.

«Но не можешь, – подумала она. – Потому что идет война». Она отбросила эту мысль, подавила. Сейчас она хотела только смотреть в черные, с зеленым ободком глаза. Она ощутила, как ее охватывает радость и возбуждение, потому что он был тут с ней. Даймон Фрэй. Танцующий на Пепелище.

Неемия, лежа на солнце, старательно вылизывал лапку. Яблоня склонила над ними тяжелые от яблок ветви. И если закрыть глаза, то можно было на минуту поверить, что все выглядит как и раньше.

* * *

Даймон сидел на тяжелом резном стуле в зале конференций. Встреча с Хийей подняла его дух и принесла облегчение. Он все еще был слаб, хотя снова чувствовал себя Рыцарем Меча, солдатом Бога.

Разиэль присматривался к нему с легким беспокойством, но не замечал следов недавнего срыва. Зрачки пронзительных зеленых глаз стали такими глубокими, как Космос. Губы кривила неприятная, хищная ухмылка. «Он будет мстить, – подумал архангел Тайн. – И пусть Господь смилуется над всеми, кто испытает это».

Архангел Тайн умостился на стуле, подтянув худые колени. Он чувствовал усталость, но был живым. Скоро к нему вернется Книга. Он коснется кожаного переплета, а печать на обложке запылает под его пальцами. Если только это правда. Многое на это указывало, поэтому Разиэль подавил в себе страх перед очередным разочарованием. На столе лежала фальшивка, сфабрикованная по приказу Тератела. Князь Магов смотрел на нее, не скрывая презрения. Грязная, паршивая подделка. «И кого она могла обмануть? Думаю, такого дурака, как ее предыдущий владелец».

На подоконнике сидел Михаэль. Шафрановые волосы главнокомандующего Воинством напоминали большую солнечную календулу.

В углу Рафаэль нервно теребил край рукава.

Габриэль не усидел на стуле. Широкими шагами он мерил комнату, непроизвольно играя перстнем.

Вот двери открылись, и слуга доложил о приходе Алимона. Взгляды всех присутствующих устремились к высокой фигуре в сером плаще. Мастер Ран держал в руках большой сверток, завернутый в шелк. Разиэль, почувствовав эманацию от Книги, вздохнул с облегчением. Сейчас, когда страх его отпустил, он понял, как глубоко в сознание он загнал беспокойство, что Алимон принесет очередную подделку.

Архангел Тайн поднялся, вытянул руку, и Алимон вложил в нее сверток. Печать сразу же запылала золотом так интенсивно, что свет пробивался через шелк. Разиэль развернул ткань. Несколько мгновений он водил пальцем по тисненым узорам, потом посмотрел на друзей и улыбнулся.

– Нетронутая, – сказал он. – Даже не открывалась.

– Прекрасно! – воскликнул Габриэль.

Рафаэль провел рукой по лицу.

– Слава Богу! – прошептал он.

Михаэль спрыгнул с подоконника, подбежал к Алимону, похлопал его по плечу.

– На тебя всегда можно положиться. Фантастическая работа, Ал! Фантастическая!

Мастер Ран кивнул.

– Фантастическая, – признал он, – но не моя.

Габриэль повернулся.

– Ну конечно! – воскликнул он. – Это тоже работа того солдата! Как его зовут?

– Гамерин.

– Точно. Впустите его.

Драго зашел в зал. Вид архангелов и Абаддона лишил смелости даже коммандос. К нему сразу же подскочил Михаэль с ощутимым похлопыванием по плечам и похвалой. До того как он успел сообразить, он уже чувствовал крепкое рукопожатие Габриэля.

– Ты сделал большое дело для Царства, Гамерин, – сказал регент. – И Царство никогда этого не забудет. Тебя соответствующим образом наградят. Но кроме этого, ты заслуживаешь личной благодарности всех тут собравшихся, поскольку ты спас наши задницы. Если у тебя есть какое-то желание, выскажи его, и я обещаю, что сделаю все, что в моих силах, чтобы его исполнить.

Драго ждал этого момента и боялся его. Он точно знал, что хочет попросить у регента Царства, и уже заранее облек свое желание в слова. Однако сейчас его голос застрял в горле. Он смотрел в прищуренные глаза архангела, на суровые лица собравшихся и молчал. Еще минуту назад, за дверями этой комнаты, просьба выглядела такой простой. Маленький домик в Лимбо, где он смог бы поселиться с Дроп. Просто скромный домик и обещание, что все оставят их в покое. Он понял, что хочет этого, когда рядом не оказалось ангелицы. С тех пор, как он оставил Дроп, его не покидало чувство утраты, он не мог разумно мыслить. Он не чувствовал такого раньше и сейчас в ускоренном темпе узнавал, что значит любовь и тоска. Он не мог справиться с ними, поскольку никакое из этих чувств не включалось в программу обучения спецотрядов.

И сейчас он стоял перед единственным шансом на свое счастье, но не мог подобрать слов. В огромном зале, кроме архангелов, находился кто-то еще. Кто-то могущественный, безжалостный и властный. Война. Драго мог почувствовать сильную, ровную пульсацию ее огромного сердца, напоминающую ритмический топот тысяч военных сапог. Он был солдатом. Как и собравшиеся в комнате сановники Царства. Как и все крылатые.

– Я хотел бы воевать в действующей армии, независимо от степени увечья.

Слова срывались с губ, словно фарфоровые шарики. Зеленые глаза сделались узкими.

– Война, что приближается, потребует все силы Царства. Никто не останется в стороне, солдат.

Драго закрыл глаза. Вот и случилось. Он упустил свой шанс. Но не мог поступить по-другому. Прощай, Дроп и маленький домик в Лимбо.

Мастер Ран молча просматривал фальшивую книгу. Кинул ее на стол и покачал головой.

– И ради этого умирали мои лучшие люди. Прекрасно.

– Алимон, подожди в соседней комнате, хорошо? – сказал Габриэль. – Я хочу с тобой поговорить. А ты, Гамерин, можешь идти.

Двери скрипнули, и коммандос вышел.

– По крайней мере, одной проблемой меньше, – буркнул Михаэль. – Разиэль снова со своим конспектом по фокусу-покусу. Может, в этот раз получше его спрячешь.