Сеятель Ветра - Майя Лидия Коссаковская

– Дело не в тебе, а в Хийи. Она тебя любит, Даймон. Я не позволю, чтобы она увидела тебя в таком состоянии. И пережила еще больший шок, понимаешь?

Фрэй прикрыл глаза.

– Извини, – прошептал он. – Трудно совладать с собой.

– Идем, – сказал Габриэль. – Заберу тебя в Царство. Разиэль должен заняться тобой.

Даймон передвигался с трудом, чувствовал слабость и потрясение. Свет дня слепил его, а облака издевательски кривились. Он даже не глянул на друзей, а они не отозвались и словом. Зато в памяти Даймона снова прозвучал голос Агнца. «Придется тебе умирать многократно, Абаддон».

* * *

Он проходил мимо поваленных деревьев, выкорчеванных корней, не в состоянии избавиться от ощущения, что ему снится странный утомляющий кошмар. Лес был якобы таким же, но все же измененным. Большие замшелые стволы напоминали театральную декорацию, из-за которой выглядывал иногда, заметный краем глаза, ужасно искалеченный пейзаж. Мягкая трава, мох и кустарник маскировали разрытую, опустошенную землю. Высокие раскидистые деревья в реальности вытягивали к небу поломанные культи. Маленькие озерца скрывали болотистое дно, появившееся после выкорчевывания корней. Картинка густого, залитого солнцем леса накладывалась на вид побоища, словно ширма, очень реалистичная, но немного прозрачная. Иллюзия была материальна, почва не проваливалась под ногами, деревья стояли покрытые шероховатой корой и лишайниками, растения пахли, на листьях собиралась роса. Но сквозь них Даймон видел, как сильно пострадал остров. Хийя вела тут кровавую, беспощадную битву, и ангел Разрушения не мог сдержать сожаления и ощущения вины, что его не было рядом. До такой трагедии не дошло бы. Он бы защитил ее. Не позволил бы Атанаэлю коснуться своей паршивой ногой этой земли. Где ты был, когда она нуждалась в тебе, Рыцарь Меча, Разрушитель? В грязном бараке, спрятавшись, как крыса, вытащенная из ловушки, побитый и униженный Ялдабаотом, изгнанным демиургом. Когда он, побежденный, бесполезный, бредил в лихорадке, Хийя боролась за свою жизнь. Его Хийя, его девочка, его синеволосая ведьмочка.

Он ощутил непреодолимую волну горечи, сдавливающую горло и грудь. «Ей не хватало тебя, Даймон. Неужели ты всегда должен все испортить? Несешь за собой только пепелище и страдания».

Тропинка вела к стене с кованой калиткой. Внезапно он ощутил укол страха. Уже? За стеной протянулся сад, полный старых раскидистых яблонь, которые давали благоуханные красные яблоки просто в руки. Он остановился, зная, что не сможет сделать ни шагу. Отчаяние протянуло когтистую лапу, ранило. Он не может подойти ближе, увидеть, как руины просвечиваются через фасад дома. Он не в состоянии посмотреть в золотые глаза. Что увидит в них? Пустые глазницы? Через мгновение его охватило сильное желание развернуться и убежать. Но оно тут же отхлынуло. Он стоял между развалин, магически закрученных яблонь и ждал, пока придет любовь всей его жизни. В конце тропинки, между стволами, замелькала голубизна и золото платья. Господи, как она была прекрасна, когда вот так шла с распущенными волосами цвета кобальта. Небесный кот Неемия бежал рядом, позвякивая колокольчиком на ошейнике.

Сердце ангела Разрушения билось в груди так сильно, что даже болело, когда из-под прищуренных век он увидел, как к нему идет его жизнь. Все, за что стоит бороться, за что страдать, за что благодарить Бога. Хийя.

Нет, она не изменилась, она не выглядела как призрак, не была прозрачной, словно дух. Голос застрял у него в горле, поэтому он только протянул к ней руку.

Она печально покачала головой.

– Нет, прошу. Если ты меня обнимешь, я пройду через тебя как туман, а этого я не перенесу. Ох, Даймон, что с тобой? Габриэль говорил, что ты дрался с Мастемой, но я не думала, что…

– Тихо, малышка, – нежно перебил он. – Все в порядке. Я хорошо себя чувствую, клянусь.

Он попытался улыбнуться. Перед тем как увидеться с Хийей, он подвергся ускоренному излечению у Разиэля, старательно оделся, завязал волосы, оставляя свободными две пряди, на манер Рыцарей Меча, и чертовски сильно постарался выглядеть лучше. Видя беспокойство в золотистых глазах, он в душе поблагодарил Габриэля, что тот не позволил ему встретиться с Хийей сразу.

– Не прощу себя за то, что меня не было с тобой рядом, – сказал он. – Хийя, любимая, как я мог тебя подвести!

– Это неправда! Ты не подвел меня. Никогда. Ты не мог знать, не мог ничего сделать. Не говори так. Мы все еще живы. Это самое важное.

Она старалась держаться, но не смогла. Знала, что никогда, ни при каких обстоятельствах не сможет рассказать ему, как договорилась со Смертью, проведя чары подмены. Жизнь Абаддона на свою. Она сжульничала, как и костлявая, поэтому сейчас находится между бытием и небытием, явью и сном. Глядя в бледное, осунувшееся лицо Фрэя, она почувствовала, как несправедливо, подло с ними поступили, забрав друг у друга. Так не должно быть, не годится. Даже ради всех Божьих целей. Бледные уста задрожали, в уголках глаз заблестели слезы.

– Ох, Даймон! Я хотела всегда быть с тобой, пойти, куда ты захочешь, делать то, что ты захочешь, а что сейчас? Я какой-то проклятый дух, фата-моргана, которая не в состоянии оставить этот исковерканный, магически созданный остров!

– Хийя…

Она замахала руками.

– Я должна тебе сказать, что между нами все кончено, что у меня нет права тебя удерживать, но я не могу! Я люблю тебя, Даймон. Прошу, не оставляй меня. Может, есть еще шанс.

По лицу Фрэя пробежала судорога. Он хотел схватить ангелицу за руки, обнять, прижать.

– Господи, девочка, перестань нести чушь. Оставить тебя? Ты все, что у меня есть, ты держишь меня в этой жизни. Я люблю тебя больше, чем ты можешь себе представить. Я все сделаю, чтобы вернуть тебя, даже если мне придется похитить Бога с Трона. И не плачь, умоляю, мое сердце разрывается.

– Постараюсь, – всхлипнула она. – Мне почти удалось. Я вырвала остров, но потом что-то раздвоилось. Все, что не было живым, не имело сознания и души – земля, камни, деревья – рухнуло вниз. А я и остальные живые существа остались в пустоте.

– Как там? – осторожно спросил Даймон.

На губах Хийи появилась слабая улыбка.

– Когда я была маленькой и Разиэль учил меня прыжкам, я считала, что это чудесно. Нет направлений, верха или низа, только молочная мгла. Но когда я застряла тут навсегда, без контакта с кем бы то ни было живым, я ужаснулась. Фавны, нимфы и единороги, которых я старалась спасти, пропали где-то в пустоте. Осталась только я. Тут нет времени, Даймон. Я сойду с ума, замкнутая в молочной мгле навечно. Я пыталась вернуться, но магия не работает. Разиэль меня вытащил, не до конца, но уже и так хорошо. По крайней мере, я могу тебя видеть, разговаривать с тобой. Он реконструировал магический остров, поскольку это единственное место, в котором я могла бы существовать. Ну и перетащил сюда Неемию.

– Мяу, – повторил кот, отираясь о ее ноги.

– Я найду способ вернуть тебя. Клянусь, дорогая. Не волнуйся.