Рождество каждый день - Милли Джонсон

Пауза.

– Не думаю.

Улыбка уже не такая уверенная.

– Или покупать ей флакон духов для старушек, тартановую сумку для покупок, квадратный платок для нее или… желейные фрукты?

Лицо Кимберли из фарфорового превратилось в светофорно-красное, быстрее, чем его мазерати разгонялся с нуля до шестидесяти.

Джек продолжил.

– А если сотрудник переживает особенно тяжелый период в личной жизни и я прошу тебя отправить ему электронное письмо с вопросом, не скажет ли он, когда вернется на работу? Тут нужно помнить о деликатности ситуации, чтобы он не сомневался, что мы заботимся о его благополучии… Мне продолжать?

Кимберли сглотнула, раз, два, открыла рот, чтобы сказать, снова закрыла его, продолжая краснеть.

– Я думаю, нет. Я должен абсолютно доверять личному помощнику, как я доверял Мэри. Понимаешь, Кимберли, я не могу сказать тебе, насколько Мэри была хороша в своей работе, насколько блестяща, насколько идеальна, потому что она старалась изо всех сил. И я этого не замечал, пока она не ушла. Иронично, не правда ли? Она была слишком ценна, но ее подвели в «Баттерли», и я бы не хотел, чтобы это снова случилось с кем-то из моего персонала. Я несу ответственность за то, что не написал ей сам, когда умер ее отец, или не покупал ей подарки на Рождество, которые отражали бы ее ценность, вместо того чтобы оставлять это кому-то другому, кому-то, кто поставил свои цели выше долга передо мной. В обоих случаях с моей стороны было совершенно неправильно делегировать полномочия, но все же… Думаю, ты догадываешься, к чему я веду. Хороших выходных. Ты вернешься в финансовый отдел в понедельник, а я организую временного сотрудника, который будет замещать тебя, пока я не найду постоянную замену Мэри. Не думаю, что ты – то, что я ищу.

Кимберли встала, ее лицо покраснело еще больше. Джек думал, такое просто невозможно. Она выглядела не иначе как редиска с высоким кровяным давлением, и он, похоже, поставил крест на ее походке от бедра.

Джек улыбнулся, когда дверь закрылась. Если бы только Мэри была здесь, чтобы увидеть этот момент, который принадлежал ей по праву. Если бы только она могла почувствовать сожаление, которое сидело в нем, словно зазубренный валун, и насладиться своей местью ему. Он должен был встать рядом с той снежной бабой и сказать: «Послушай, Мэри, я не хочу, чтобы ты уходила на другую работу, потому что ты самый умный, самый интуитивный, самый лучший человек, которого я знаю, и я не могу даже думать, что тебя не будет в моей жизни. Я хочу, чтобы ты согласилась на огромную прибавку к зарплате, ведь ты ее более чем заслужила, и, более того, я хочу пригласить тебя на ужин, поскольку, я думаю, ты чертовски великолепна, и я жалею, что не поцеловал тебя, когда мы пели колядки».

Но он не сделал этого, он пожал ей руку и пожелал всего хорошего. Его голова упала на руки, и он громко застонал. Ну и тупица.

Ему было интересно, что она делает сейчас, как ей работается у Бридж, которая и сама когда-то была личным помощником, ведь она признает ее достоинства, не заставляя ждать. Он вздохнул, вышел из своего макбука и вспомнил о посылке, которую принесла Кимберли. Это была прямоугольная коробка, завернутая в коричневую бумагу, с адресом, написанным от руки красивым почерком. Открыв ее, Джек обнаружил приклеенную к коричневой коробке записку с изображением золотого рыцаря верхом на коне и надписи «Барберри»[96] под ней.

Дорогой Джек

Я надеюсь, что это письмо застало тебя в добром здравии.

Боюсь сообщить тебе, что мой замечательный Чарли скончался в тот день, когда мы все покинули Фигги Холлоу. Он ушел во сне, его конец был мирным, счастливым, но слишком ранним.

Его похороны состоятся 25 января в 11 утра в церкви Таквитта (дресс-код: черный и нарядный), и мне бы очень хотелось, чтобы ты был там с нами.

Чарли попросил меня послать тебе подарок, чтобы ты им пользовался, а также еще один – чтобы ты его прочитал. На титульном листе есть примечание. Еще одно из его «Правил жизни от человека, который жил хорошо», а он действительно жил очень хорошо, Джек.

Твое присутствие 25-го числа станет светлым пятном в этот темный день, и я очень надеюсь, что ты сможешь прийти и шестерка из Фигги Холлоу сможет воссоединиться в последний раз.

С наилучшими пожеланиями,

Робин (и Чарли) хх

Джек испустил заметный вздох огорчения. Новость, конечно, не была неожиданной, но все-таки он надеялся, что Чарли все еще с Робином, доживает свои последние дни в комфорте и доброте.

Открыв коробку, он обнаружил сложенный кашемировый шарф с повторяющимся рисунком рыцаря на коне. Поверх него лежал экземпляр «Доводов рассудка», старый и потрепанный, тот, который он принес из своей комнаты в канун Рождества, чтобы Чарли мог его почитать. Он открыл книгу на титульной странице и прочел.

Любовь – дело рискованное и пугающее. Что, если не получится? Но, боже мой, ЧТО, ЕСЛИ ПОЛУЧИТСЯ? Будь храбрым, как рыцарь, в вопросах любви, мой дорогой Джек, и прочитай эту книгу от корки до корки, чтобы получить руководство.

С моими самыми добрыми пожеланиями,

Твой друг

Чарли Глейзер хх

Джек не читал такие книги, но эту решил почитать, ради Чарли. Может быть, он поймет, почему они с Мэри так горячо обсуждали ее. Опять Мэри. Все дороги вели к Мэри.

Блокнот с самородками мудрости Чарли лежал в ящике его стола. Время от времени он слышал их голосом Чарли: «Соответствуй требованиям своих требований». А фраза о кораблях в гаванях прямо отпечалась в его сознании.

Джек закрыл кабинет, он не собирался возвращаться до понедельника. Он отключал телефон, обедал в субботу с Романом и Джорджи, мотался по антикварной ярмарке в воскресенье. Он приехал на своем мазерати, припарковался перед своим роскошным домом мечты, открыл входную дверь и включил свет. В последнее время это место казалось совсем пустым, в нем было столько эха. Красивый, но одинокий дом, похожий на него самого. Джеку хотелось, чтобы у него был тот, с кем он мог бы разделить его, разделить себя. Но из головы не шли Мэри Паджетт, ее сине-зеленые глаза и радость жизни, витавшая вокруг нее, словно лучшие Духи.

Короче говоря, ему не просто не хватало Мэри, а он действительно скучал по Мэри.

Люк вошел в дом и застал Кармен на кухне, срезающую бирки с детской одежды.

– Знаю, знаю, не стоило покупать до рождения ребенка, – сказала она. – Но я не удержалась. Посмотри. – Она протянула крошечный белый кардиган с уточками вместо пуговиц. – Так мило! Я не могу дождаться. – Она прижала руку к животу и обратилась к растущему бугорку. – Ты слушаешь, малыш? Мама купила для тебя одежду.