Тёмных дел мастера. Книга четвёртая - Алексей Берсерк

В этот раз всё существо Гортера будто взбунтовалось против такого альтруистичного поведения! Инстинкты старого охотника, без конца пробиваясь наружу из самых недр его сущности, словно неумолимая стая волков, трубили о нецелесообразности и даже о неестественности подобных действий. Ведь ни одно другое животное в природе не поступало так со своим противником, если уж тот оказывался на пути и получал рану в ходе схватки. Обычно, принимая такое положение дел за свою победу, не только хищник, но и травоядное бросали израненную тварь на месте, и следовали своей дорогой дальше. Если только не собирались полакомиться плотью поверженного или окончательно раскромсать его тело зубами или рогами.

А в этот раз Гортер позволил себе не только потакать своим старым привычкам, но и рисковать собственными планами, ведь чем дольше он оставался в доме, тем сильнее ставил под угрозу всю работу. Которую, между прочим, выполняла для него также и Фейр, старательно оттягивая на себя внимание не только столичной стражи, но и тех самых загадочных «глаз», за работой которых, по уверениям Джейн, время от времени наблюдали сотворившие эти заклинания хозяева. Да и к тому же вряд ли Гортеру действительно удалось спасти от смерти того оставшегося лежать на дне провала несчастного стражника. Из его тела вылилось слишком много плохой, тёмной крови, и даже соратник этого парня заметил, что новые раны от падения на острые обломки выглядели совсем скверно.

«Ничего, выкарабкается, — попытался заверить себя бывший следопыт, сжимая вожжи. — А если нет, то туда ему и дорога. Я сделал всё, что мог».

Между тем, ни на секунду не переставая следить за обстановкой вокруг, Гортер всё ещё ожидал, что среди катящихся по улице разнообразных средств передвижения того и гляди начнётся более-менее заметная давка, по которой можно будет понять, что те уступают место некоей особой карете или самоходке. Ведь, по убеждениям допрошенного им стражника, за стариком всё же могли выслать специальный экипаж, если его действия и в самом деле оказались замечены с помощью «глаза». Но пока что Гортеру даже не удавалось понять, с какой скоростью следует двигаться ему самому, чтобы не плестись у края обочины.

Тогда бывший следопыт решил повернуть ситуацию в свою пользу, рассудив, что, скорее всего, городские стражи ради такого случая задействуют сначала магию и только потом выдвинутся сами. Потому старик вновь обратился за помощью к животным.

На этот раз его зов услышала небольшая стая отдыхавших в ближайшем закоулке бродячих собак. Позвав их вожака за собой, Гортер подождал, пока вся стая нагонит его неторопливую коляску. А затем отправил часть псов дежурить чуть позади, дабы те, в случае появления какой-нибудь необычной давки, шума или звуков магии вдалеке, успели предупредить его об этом. Оставшихся же собак ждала более сложная задача. Припомнив всё, что ему удалось узнать от допрошенного стражника касательно точного расположения здания лечебницы, в которой недавно держали людей, пострадавших от магии парня, Гортер передал эти знания четвероногому вожаку. После чего позволил ему и остальным вести лошадь к нужному месту, а сам продолжил искать в умах других попадавшихся на пути животных хоть какие-нибудь сведения, касающиеся того злополучного дня нападения на дворец.

Лица, люди, запахи, движения, магия — всё это мешалось в представлении старика с его собственными мыслями, представляя картину прошедших дней как одно большое полотно. Но никто из обитавших в столице пернатых и мохнатых друзей, похоже, не мог отыскать в своей памяти хотя бы толику необходимой Гортеру информации, поскольку вся она в какой-то момент словно распадалась на части, становясь дико неясной.

«Вот как, значит, — смекнул про себя бывший следопыт. Он без особого труда оперировал несколькими делами одновременно и работал с огромными объёмами информации, когда дело касалось этих его странных новых возможностей. — Кажись, особая магия паршивца затронула тогда абсолютно каждую пичужку в округе. А не только случайных прохожих. И память к ним так и не вернулась. Ну и силища! Считай, не от мира сего вообще. Интересно, а люди смогли потом всё вспомнить? Хотя, наверное, есть у этой магии сходство с вещами, что творил в прошлом его лысый похититель. А ещё с тем, что я видел тогда в замке. Но должна же быть и какая-то связь с тем, что парень делал после этого… Ведь не испарился же он из города, в самом деле!»

Тут Гортеру и впрямь подумалось, будто его добыча сумела провернуть невозможное, исчезнув по желанию и появившись потом за пределами Кальстерга, поскольку почти то же самое недавно удалось проделать и ему самому в Варгосе, отчего разум старого охотника начал совсем сбиваться с мысли. Но в этот момент Гортер вспомнил, что, несмотря на все выходки парня, проникновение во дворец было осуществлено им с помощью вполне стандартных средств, если причислять к таковым ту магию, которая помогла гадёнышу проломить пол в недавно посещённом стариком доме.

От таких выводов бывший следопыт вновь слегка воодушевился, понимая, что изначально мыслил в правильном направлении. И потому продолжил искать любые закономерности, которые могли связать нападение на королевский дворец и деятельность городской стражи, направленную на противодействие выслеживаемой Гортером цели. А также на последующую слаженную доставку пострадавших в здание некоей особой лечебницы. Ведь не просто же так засуетились вокруг этого события многие из местных, недовольные таким односторонним решением дел со стороны правительства! А если ещё и учесть, сколько сил это правительство прикладывало по сей день, чтобы тайно разыскать оставшихся жителей города, слегка повредившихся умом во время того нападения… Нет, определённо усилия Гортера не должны были пропасть впустую! Уж слишком много белых пятен крутилось вокруг этой проклятой лечебницы…

Чувствуя внутренний настрой старика, ведущая коляску группа собак также заметно приободрилась. Но когда Гортер проезжал мимо очередного высоченного столба с говорящими картинками, то просто не мог не обратить внимания на образ какого-то толстого и солидного горожанина, который на время разбавил собой мельтешащую пестроту. Теперь бывший следопыт уже не стремился стрелять в этот столб, но, услышав краем уха доносившиеся сверху спокойные и слегка непонятные для старого отшельника речи, которые, как оказалось, и произносил сей горожанин, Гортер очень скоро переменил отношение. А после чуть не оторопел, поняв, что именно являлось предметом разговора в этом докладе.

«…устроенные недавно на окраине Кальстерга атаки экстремистской группы, к которой наши специалисты причисляют и погибшего в результате использования экспериментальной магии террориста, ответственного за теракт у Дворцовой площади, были с успехом выявлены и пресечены без жертв с нашей стороны и со стороны мирных жителей», — так звучало одно из последних предложений, которые произнесло магическое изображение горожанина на столбе. Несмотря на заковыристые слова, Гортер всё же кое-как понял, что дело касается именно тех насущных задач, что сейчас стояли перед ним в связи с выслеживанием в столице пронырливого парня.

«Лечебница! Я слышал слово „лечебница“. Он точно говорил про то самое место, куда мне надо, — попытался осмыслить старик хотя бы ту часть информации, значение которой понимал без особого труда. — Хм… Теперь вроде бы чего-то ещё про „эс-кми-тров“ каких-то говорит. Видать, подельники парня, с которыми он прибыл в Кальстерг. И чего же это получается тогда? Он потом их бросил здесь, что ли? А они пошли бедокурить по крайним районам столицы? Или он сам туда отправился? А-а, чёрт голову сломит в этом Кальстерге! Пока я буду искать там их следы, пострел-то мой наверняка оторвётся ещё дальше. Но это выходит, что не поймала его местная стража. Скорее всего, потому, что нет его больше в городе. Но, как сказал сейчас этот толстяк с картинки и тот стражник из дома: кого-то они всё-таки поймали. А потому выходит, что дела у столичных ищеек идут пока куда лучше, чем у меня. Ну, ничего. Наверстаем…»