Пусть мертвецы подождут - Роберт Райан

Мисс Пиллбоди не имела ни малейшего понятия, где находится. Она прибыла в Ливерпуль как раз вовремя для послеполуденного чая в удивительно пышном «Адельфи» и села рядом с дельфином, как велели. Официант спросил номер её комнаты, она дала правильный ответ и вместе с чайником получила записку с инструкцией отправиться в подвал магазинчика под названием «Блэклерс». Там двое рабочих схватили её и погрузили в кузов доставочного фургона для короткой, но тряской поездки. Один из них сидел вместе с нею и рылся в её сумке, пока не нашёл пистолет, который прикарманил без комментариев.

Она так устала, что ей было почти наплевать на происходящее. Только подготовка Sie Wölfe – долгие марши без сна и еды, ночи инсценированных допросов – помогала держаться. И эта же подготовка требовала тщательно выбирать момент. Когда ресурсы почти исчерпаны, распределяй их аккуратно и бей, если есть шанс преуспеть, а не просто ради демонстрации отваги или дерзости. Так что, когда фургон остановился, и её сопровождающий достал повязку на глаза, она не стала сопротивляться.

Ей помогли выйти из фургона и провели в дверь, по лестнице, вдоль коридора. Когда повязку сняли, мисс Пиллбоди оказалась в довольно захудалом номере отеля. Её сумка лежала на кровати, двое мужчин ушли. Она услышала, как в замке повернулся ключ.

Искушение лечь в постель и уснуть было велико. Путешествие из Грейт-Ярмута – на машине, а потом на поезде – было долгим и трудным. Затем она заметила цвет подушек и передумала опускать свою голову на них. Она изучила окна, но они были скреплены болтами или гвоздями и не открывались. За грязными стёклами была вентиляционная шахта. Она увидела лишь ещё несколько столь же немытых окон на противоположной стене.

Она вздохнула и села на единственный стул без подлокотников и с потёртой спинкой, стоявший рядом с таким же видавшим виды столом. Закрыла глаза и попыталась очистить разум от событий последних сорока восьми часов. Но один вопрос всё время возвращался: на самом ли деле дантист собирался её устранить? Имелись ли у него инструкции избавляться от любых потенциальных проблем вроде той, в которую превратилась она? Или воспалённое воображение вынудило её отреагировать чрезмерно остро? Наверное, она никогда не узнает правду. Зато из документов, найденных в украденной машине, стало ясно, что Дилани был под наблюдением. Что ж, с британцами на хвосте он был невеликой потерей.

Видимо, мисс Пиллбоди задремала, потому что, когда она в следующий раз открыла глаза, в комнату входил человек. Он был в чёрном сюртуке, жилете и полосатых брюках, и на шее у него болталось пенсне. У него было носатое лицо, напомнившее ей о стервятнике. Его волосы были обильно смазаны маслом, и от него исходил запах крепкого табака. Он наклонил голову в её сторону:

– Добрый вечер.

– Добрый вечер, – ответила она.

Он посмотрел на кровать и решил не садиться.

– Приношу извинения за то, каким образом вы прибыли. – Он издал фыркающий смешок. – И за то, куда вы прибыли. Уверен, вы привыкли к несколько иной окружающей обстановке, мисс?..

Она не ответила. Она точно не знала, кем стала теперь.

– Я здесь, чтобы отчитаться.

– Правда? Я думаю, новости приехали быстрее вас. По крайней мере урывками. Вы напоминаете мне один из тех ураганов, какие случаются на Карибах. – Теперь она слышала лёгкий акцент. Этот человек не был англичанином. – Позади себя оставляете след в виде разрушений. Агент в Суффолке, дантист в Грейт-Ярмуте…

– Скомпрометированный дантист. – «И, наверное, ещё мёртвый британский полицейский, – подумала она, – погибший под колёсами собственной машины». Ей было что записать в актив. – И я сделала то, что должна была сделать. Как агент Германии.

– Простите, но я никак не могу это знать. Вы можете оказаться агентом Британской короны.

– Как и вы.

– Я он самый, моя дорогая. Весьма высокопоставленный агент Короны. Я старший почтовый цензор северо-запада Англии. Я знаю обо всех тайнах, про которые пишут в Ливерпуле, Манчестере и так далее. И я действую, исходя из тех сообщений, которые могут оказаться полезными для Германии и кайзера.

Она рассмеялась. Если это правда, должность у него замечательная.

– Почему вы мне это рассказываете?

– О, потому что, если вы та, о ком я думаю, тогда вы можете быть мне полезной. Если нет, то вы покинете эту комнату в вашей же сумке. – Он перевёл взгляд на сумку, и она вздрогнула.

Где-то поблизости прозвучал скорбный пароходный гудок, а потом другой ответил на его зов. Они были недалеко от реки. Легко избавиться от тела, целиком или как-то иначе.

– Я оперативный сотрудник Nachrichten-Abteilung, немецкой военно-морской разведки, – сказала она. – Моим последним заданием было подвести цеппелин к аэродрому в Тетфорде. К несчастью, другой агент, действующий в той же области, был опознан как шпион и скомпрометировал мою позицию. Я была в Грейт-Ярмуте с Дилани. Уходя, заметила, что за ним наблюдают британские агенты или полиция.

– Как вы спаслись?

– Я…

– Осторожнее. Я не тупой. У меня есть кое-какие факты, на которые можно положиться.

Это мог оказаться блеф, но она держалась как можно ближе к фактам:

– Я застрелила Дилани, когда поняла, что он под наблюдением у британцев. – Это была лишь маленькая ложь, манипуляция со временем. – От него уже не могло быть никакой пользы, и он бы предал и меня, и вас…

Мужчина поднял руку:

– Я вас не осуждаю. Возможно, это было очень мудро.

– Я смогла сбить со следа британского агента, а потом украла его машину.

Он выглядел впечатлённым:

– Весьма находчиво.

– В машине, на просёлочной дороге, провела ночь. Потом бросила её и на нескольких поездах добралась до Ливерпуля.

Мужчина постучал по нижней губе указательным пальцем.

– Боюсь, кое-что из этого придётся проверить. Вы можете назвать мне имя вашего куратора в военно-морской разведке?

Она поджала губы. За кого он её принимает? Она и так уже сказала слишком много.

– Могу. Но не стану.

Он ухмыльнулся:

– У Херша слабость к femmes fatales[116].

«Этот человек и половины не знает», – подумала она.

– Я свяжусь с ним. Можно ли как-то подтвердить вашу личность?

Их взгляды встретились, и казалось, что прошло много минут, прежде чем она проговорила:

– Скажите ему, чтоб не занимался любовью, когда в комнате Руди. Это очень отвлекает.

– Руди?

– Его шнауцер. Лает в самые неподходящие моменты.

Мужчина кивнул, отчасти покоробленный такой прямотой. Что за подготовка включала соблазнение агентесс? Или, может, всё происходило наоборот.