Мера хаоса - Дмитрий Казаков

Судьи опросили всех, начиная от караульного в бараке оруженосцев, который отводил глаза и клялся, что его оглушили подлым ударом, и заканчивая теми редарами, которые вместе с ре Вальфом отправились за Стену, чтобы остановить ушедших на восток безумцев.

Выяснилось, что Хорст и Авти лишили сознания караульного, непонятным образом перелезли через ограду поселка (сторожившие на вышке, по их словам, ничего не заметили), тайно забрались на Стену и с помощью веревки спустились на ту сторону.

Веревку заметил старший караула, а поднятый по тревоге командор ре Вальф решил спасти безумцев, для чего повторил их путь, а затем погиб, сражаясь с одним из чудовищ Хаоса.

— В связи со всем услышанным, — сказал белобрысый редар, — вы признаетесь виновными в дезертирстве, смерти брата ре Вальфа и, что самое важное — поклонении Хаосу. Ни с какой другой целью за Стену отправляться нет смысла. В связи с этим приговариваетесь к Исторжению во имя Владыки-Порядка.

Авти хмыкнул, Хорст открыл рот, словно намереваясь что-то сказать, а потом вновь закрыл. Все слова и мысли куда-то делись, осталось лишь ощущение чудовищной несправедливости.

Когда их повели назад в подвал, сознание тешила шальная мысль о том, что все произошедшее с ним— лишь сон и что сейчас самое время проснуться.

Темнота плыла, словно туман, и была такой густой, что Хорст не мог разглядеть поднесенную к носу руку. Окошко под потолком себя не проявляло, будто его заткнули дерюгой. Снаружи царила темная облачная ночь.

Xopcт ворочался с боку на бок, тщетно пытаясь заснуть. Но сон, как испуганная птаха, упорхнул в неизвестном направлении. До Исторжения оставалось меньше суток. Никто не удосужился сообщить осужденным его дату, но Авти заявил, что все подобные вещи приурочивают к творениям.

До утра ближайшего оставалось совсем немного.

— Ты спишь? — поинтересовался Хорст негромко.

— Нет. — Шут кашлянул и завозился в своем углу.

— А почему ты мне тогда все рассказал? Про Посвящение и про шутов…

— Ты бы и сам догадался, — сказал Авти после паузы, — это не трудно — сложить два и два. А, кроме того, я знал, чем все кончится…

— Думаешь… — горло Хорста перехватил внезапный спазм, — я унесу эти знания с собой в могилу?

— Да. Еще никому из людей не удавалось пережить Исторжения. — Эти слова прозвучали как приговор.

— Выходит, что Родрик погиб зря. — Нахлынула стыдная жалость к самому себе, Хорст с трудом отогнал ее.

— Не суди мага ни в жизни, ни в смерти. — Судя по всему, Авти покачал головой. — Они живут не по-людски и умирают так же. Может быть, он своей гибелью сотворил такое, чего не по плечу всем остальным?

— Зря в том смысле, что обретенной свободой мне долго попользоваться не удастся. — Хорст полез в карман, его пальцы сомкнулись на амулете. Холодный металл разогрелся — ему передалось тепло человеческого тела. Несмотря на несколько обысков, побрякушку из серебра отыскать и отобрать не смогли.

Хорст вытащил ее наружу, и тьма чуть отступила, испуганная неярким белым светом.

— Ой! — Вместо знака, который ему некогда вручили в Вестароне, на цепочке болталось что-то непонятное. Приглядевшись, Хорст понял, что это змеиная, а точнее, судя по двум каплям золота позади глаз, ужиная голова. — Это что с ним? Или подменили?

— Да, странно. — Из мрака проступило лицо Авти. Седые брови его поднялись к лысине. — Подменить никто не мог, так что не знаю, чего и сказать…

Хорсту почудилось, что змеиная голова шевелится, разевает пасть. Он попробовал отшвырнуть амулет, но тот словно прилип к пальцам. Цепочка негромко зазвенела.

— Чего трясешь? — удивился шут.

— Да она двигается!

— С перепуга мерещится! — Авти нахмурился. — Или с недосыпа! Убирай ее и давай спать… Исторжение или нет, а выспаться надо.

— А может, сбежим? — предложил Хорст, с опаской засовывая амулет в карман. Тот хоть и светился, но выглядел теперь мертвым куском серебра и к пальцам больше не лип. Однако на всякий случай бывший сапожник вытер ладонь о штанину.

— Не глупи, — Авти зевнул. — Чего силы тратить? Завтра нас и так отпустят…

Его дыхание вскоре сменилось равномерным похрапыванием. В окошко протиснулся крошечный лучик света — привет от сумевшей пробиться сквозь тучи звезды.

Хорст смотрел на него, пока не заснул.

Небо покрывали серые, точно старая холстина, тучи. Ветер, несущий мелкую снежную крупу, не был холодным, но Хорста все равно била дрожь. Авти выглядел спокойным, словно ему предстояло не Исторжение, а что-нибудь привычное, вроде трапезы.

В центре площади перед святилищем красовался невысокий помост с лесенкой, а по ее краям выстроились воины Ордена. Краем уха Хорст слышал разговоры и смешки.

На помосте осужденных ждали теарх поселка Порядочного Кретильфа и белобрысый командор, назначенный на место ре Вальфа. Лица у обоих были мрачно-торжественные.

Поднимаясь по лесенке, Хорст ощутил, как у него подгибаются ноги.

— Смотрите, не опозорьтесь! — ворчливо сказал Авти, оказавшись в середине помоста. — А то проведете Исторжение неправильно — сраму не оберетесь…

Служитель от неожиданности вздрогнул, впился в шута гневным взглядом. Командор только кивнул.

— Приступайте, — велел он.

Теарх забормотал нечто невнятно-торжественное, обращенное к Владыке-Порядку. Хорст взирал на притихшую толпу, и десятки лиц сливались для него в одно, белое и скорбно-осуждающее.

— Хорст Вихор из Линорана, — вступил в дело командор, — признан виновным в дезертирстве, смерти брата ре Вальфа и поклонении Хаосу. В связи с этим он навеки лишается благодеяний Ордена Алмаза…

Двое редаров, до сего момента стоявших позади всех, шагнули вперед. Хорст ощутил, как сильные руки ухватили его за плечи, бока, потом рванули на нем одежду. Затрещала ткань, и обрывки серой орденской туники полетели наземь.

— Преступления ваши пред ликом Владыки-Порядка и ему в руки предаем вас, — сказав так, командор отступил в сторону.

Хорст вздрогнул — до сего момента была прелюдия, сейчас начнется собственно Исторжение. Он сам как-то видел подобный обряд в Линоране, тогда и подумать не мог, что когда-нибудь этот ритуал будут проводить над ним самим…

— Владыка-Порядок, услышь меня! — Теарх вскинул руки к серым небесам. — Снизойди к мольбе раба своего, даруй силы свершить…

Хорст закрыл глаза, чтобы не видеть происходящего.

Захотелось отбросить бормочущего служителя, чтобы тот заткнулся, и ринуться прочь. Но он знал, что редары на помосте внимательно следят за осужденными, и понимал, что им не позволят сделать даже шага в сторону.