Рождение империи - Вячеслав Кумин

Зал взорвался аплодисментами. Сенаторы вставали и продолжали рукоплескать стоя, что-то одобрительно выкрикивая.

— Благодарю… Сограждане, я призываю вас к единству. Ибо только в единстве мы сильны. Конфедерация в борьбе с коварным и подлым врагом понесла жестокие потери, и Флот нуждается в перестройке. Я объявляю о программе переоснащения Флота, постройке новых кораблей, которые вберут в себя все самые последние технологические разработки. Победа будет за нами!

И вновь бурные овации.

Под конец репортажа из Сената на экране появилась заставка: «Ответная речь канцлера Союза независимых миров Марка Шульберга».

«Быстро, — оценил Иннокент, — хотя ее составили еще пару дней назад, зная неизбежную основную тональность новоизбранного генсекретаря. Осталось только чуток подправить в соответствии с только что прозвучавшей речью — и можно зачитывать».

Каин активировал заставку, и Леона Зидерберга сменил Марк Шульберг, сидящий за столом на фоне знамени и герба СНМ.

— Здравствуйте, дорогие соотечественники! Вы только что слышали речь нового генерального секретаря Сената Конфедерации Миров. Ну и как она вам?!

Вы только послушайте, как он сказал, цитирую: «Своей главной задачей на посту генерального секретаря Конфедерации Миров я считаю полную ликвидацию пиратской угрозы!» А еще: «Пираты просто влились в другое незаконное вооруженное формирование…»

Я вам скажу, что имел в виду этот человек! Он видит смысл своей работы в том, чтобы ликвидировать наш свободный союз! Да-да, именно так! Иначе и быть не может, ведь пиратская угроза ликвидирована! Да, ее больше нет как самостоятельной силы. Об этом позаботился наш доблестный Флот. Все корабли, которые когда-то принадлежали пиратам, теперь находятся в составе Флота СНМ! И конфедераты это знают. Прекрасно знают! Что же из этого следует, друзья?! Что же следует из этой речи генсекретаря Сената?! А следует то, друзья, что Конфедерация собирается уничтожить нас! Нас с вами — Союз независимых миров! Забывая и отвергая такие положения и права, как право на самоопределение!

Это понятно хотя бы из презрительного заявления о «так называемом Союзе независимых миров», — передразнивал Шульберг Зидерберга. — Они ни в грош не ставят наше желание жить самостоятельно!

Но если нам удалось вырваться из цепких лап Конфедерации и начать жить так, как хотим мы сами, развиваться по пути прогресса, а не быть только землепашцами и скотоводами, то другим повезло не так сильно, как нам. И конфедераты душат желание других планет отделиться и жить самостоятельно, а то и вовсе присоединиться к нам, как к новому и с хорошей перспективой развития Союзу! В частности, я говорю о Претории!

«Ясно, — подумал Иннокент, — целью нашего нападения станет Претория».

Каин вывел информацию об этой планете, вполуха слушая россказни канцлера Шульберга о том, как Конфедерация зажала людей, задушив свободу в этом мире, нагло подтасовав результаты голосования, и так далее, и тому подобное.

Претория — технологически развитый мир с собственным производством, начиная с автомобильной промышленности и тяжелого самоходного транспорта до мощной судоверфи на орбите, выпускающей до пятидесяти среднетоннажных грузовых кораблей в год. Полтора миллиарда жителей, к слову сказать, в два раза больше, чем насчитывает население всего СНМ.

И всего шесть точек входа-выхода… Удержать такой мир закрытым от внешнего проникновения противника — как два пальца…

— …А посему мы должны, мы обязаны помочь нашим товарищам в борьбе за свободу! — сказал главное Марк Шульберг.

Ну вот, война объявлена…

Канцлер говорил что-то еще, с жаром, с надрывом, буквально заводя слушателей, гипнотизируя их. Но Каин его уже не слушал, так как пришел вызов от Оникса.

Виктор Баренцев отдыхал на час меньше прописанного докторами времени и, как видно, лежать сложа руки не собирался. Только очнувшись и придя в себя, он уже перебирал бумаги и что-то писал на компе.

«Перед смертью не надышится… — подумал Каин. — Точнее сказать, не наработается».

— Вам уже лучше, сэр?

— Намного.

Оникс после переливания крови и прочих медицинских процедур действительно выглядел значительно бодрее, даже кожа приобрела более живой цвет. Хотя осталась такой же дряблой.

— Я рад.

— А уж как я рад… Ты уже видел выступление нового генсекретаря?

— Так точно, и даже просмотрел контрвыступление канцлера.

— Отлично. Но что это ты так скривился, как от кислого, Ригель?

— Сэр, выступление Марка Шульберга наверняка уже стало достоянием конфедератов. По сути мы им уже открыли свои намерения атаковать Преторию.

— Ах, вот ты о чем. Ну и как, ты думаешь, они поступят?

— Естественно, они усилят оборону Претории.

— Надеюсь, что именно так они и поступят, — кивнул Оникс.

— То есть цель другая?

— Конечно. Пусть стянут в Преторию максимум сил, тем более что мир как цель действительно весьма соблазнителен. Чего стоит только его стратегическое положение и легкость сдерживания малыми оккупационными силами. Но есть еще один мир. Не менее заманчивый.

— Не лучше ли было объявить целью именно тот, другой мир, потому что я не знаю никакой другой системы, кроме Претории, которую можно так же легко удерживать в своих руках после захвата.

— Не лучше. Все должно быть максимально правдоподобным, и Претория именно такой мир. Конфедераты не смогут не клюнуть на эту наживку и не предпринять максимум мер по ее защите. В то время как объяви мы целью другую планету, они бы хорошо подумали, так ли это… Они и сейчас будут думать, но не отреагировать не смогут…

— Тогда кого же мы на самом деле атакуем? — спросил Каин. — Или я этого до поры до времени знать не должен?

— О! Я выбрал достойную цель, и тайны для тебя делать не стану… Это Акинарес.

— Акинарес?!

— Да. Что ты так позеленел?

— Сэр, я предпочту сразиться со всеми оставшимися силами Конфедерации в пределах системы Претория, чем с Акинаресом.

Виктор Баренцев глухо засмеялся.

— Чего ты так испугался?

— Это независимый мир. Пять с половиной миллиардов жителей. Собственный флот, насчитывающий без малого шестьдесят кораблей типа фрегат и около десятка крейсеров!

— Но зато какие производственные мощности! При полной загрузке сто кораблей в год! Правда, три четверти находится в законсервированном состоянии, но, как докладывает разведка, все в ажуре. Потребуется всего какой-то месяц на расконсервацию — и можно сразу приступать к работе.

— Но флот!

— Что касается флота, то он морально устарел, ибо построен сразу после объявления независимости сто лет назад. Это колосс на глиняных ногах. Посмотри сам…