Рождение империи - Вячеслав Кумин

— Ну же, черт бы тебя побрал… — глухо, с напряжением шептал Оникс. — Вот же проход, отличный удар прямо в сердце! Открой пошире свои узкие глаза…

Иннокенту пришлось закашляться, уж слишком громким стал шепот Виктора Баренцева. Но все были так увлечены боем, что даже надсадный кашель Каина остался без внимания.

— Может, он думает, что это ловушка? — сказал он, в очередной раз склонившись над команданте.

— Все может быть.

— «Сержант» просит выйти из боя…

— Разрешаю. «Дыроколу» взять направление на метку ноль пять, «Трезубцу» пойти на сближение с меткой семнадцать…

Два корабля из верхнего фланга, где и без того собрались самые побитые корабли, еще сильнее ослабили фронт. Битва начала входить в фазу свалки, в ход пошли торпеды и истребители, а значит, число жертв начнет увеличиваться лавинообразно. И каких жертв?! Самых ценных людей как с той, так и с другой стороны — пилотов.

— Ну, может, сейчас прозреешь?..

— Прозрел, — выдохнул Иннокент, указав, как три самых тяжелых корабля ОФМ в районе верхнего фланга начали ускоряться в район, который Оникс вот уже черт-те сколько держал открытым для вторжения.

— Ну наконец-то. А то, казалось, еще немного — и мне пришлось бы передать ему сообщение открытым текстом.

Виктор продолжил руководить боем, слишком долго не замечая опасности, но и перетягивать тоже было нельзя. Но когда он озаботился контрмерами против прорыва кораблей ОФМ, было уже слишком поздно. Погибло еще два пиратских корабля, шесть стали бесполезными баржами, когда их борта раскромсали залпами.

В то же время в атакующую массу втягивались все новые и новые корабли противника, и это уже начало грозить реальным поражением. Это стали понимать все без исключения. Стоило только посмотреть на потерянное выражение лица Тура, а значит, план сработал — все прошло очень реалистично.

«Проиграть оказалось сложнее, чем выиграть», — невольно усмехнулся Иннокент, взглянув на откинувшегося в кресле изможденного команданте Оникса.

— Установите связь с Тохарой, — потребовал Виктор Баренцев.

— Слушаю, — тут же отозвался адмирал ОФМ.

— Предлагаю установить перемирие для… обсуждения условий сдачи.

Тура точно стеком ударило, он пронзительным взглядом уставился на Оникса, но не возразил, даже попытки такой не сделал, стало быть, смирился с неизбежностью поражения.

— Зачем мне ваша сдача? Я уже победил.

— Прекратим этот бой. Вы, может, и победили, но подумай, сколько я подобью еще ваших кораблей в смертельной агонии? А это десятки, сотни жизней, не говоря уже о финансовой стороне дела. Вас за это не похвалят, адмирал Тохара.

— Я это понимаю, но подобные вопросы решаю не я, а совет главных.

— Поверьте, они согласятся на мои условия с радостью. Просто передайте их.

«Это точно, — согласился Каин. — Согласятся как пить дать».

— Каковы условия вашей сдачи?

— Мы сдаемся, но в обмен на абсолютную амнистию. Флот остается за республикой Ассалт. Но сама республика входит в состав военного блока независимых миров.

— Хм-м… хорошо, я на свой страх и риск соглашаюсь на перемирие. Приказ по флоту: прекратить огонь.

— Прекратить огонь, — повторил Оникс. — Всем кораблям прекратить огонь.

Корабли действительно прекратили перестрелку, но не остановили движение, готовые в любой момент вновь открыть стрельбу, для чего приноравливались к противнику, выискивая и выцеливая его слабые места. Но все эти маневры оказались бесполезны, как только пришло сообщение.

— Совет Оборонительного блока независимых метрополий полностью принимает ваши условия сдачи, — бесстрастным голосом заявил адмирал Тохара, выйдя на связь через десять минут после начала перемирия.

— Вот и замечательно. Я так понимаю, делегация вашего Оборонительного блока для подписания соответствующих документов скоро прибудет?

— Да. Завтра. До этого момента нам предписано оставаться в… системе республики Ассалт.

— Не возражаю, — улыбнулся Оникс. — Будьте как дома…

Тохара, не ответив, отключился.

Корабли стали расходиться, самолеты возвращаться на свои авианосцы и корабли-носители. Первые боты полетели искать спасательные капсулы с погибших кораблей.

— Третий этап завершен?

— Еще нет.

— То есть? — удивился Каин. — Нам что, предстоит совместная битва с Конфедерацией для закрепления дружбы? Этакая связка кровью?

— Ну, до этого не дойдет, это точно, — хохотнул Виктор Баренцев. — Они и без того потеряли слишком много кораблей, чтобы терять еще. Но мысль о связи кровью интересна… Просто нужно, чтобы наши парни стали испытывать нечто вроде признательности к своим победителям, для чего победитель должен защитить их от конфедератов.

Через пять часов, на несколько часов раньше запланированного времени, в системе действительно вновь появились корабли Конфедерации: Пятый Флот и остатки прочих, сохранивших и восстановивших боеспособность, общим числом в сорок бортов. Каково же оказалось их удивление, когда выяснилось, что в системе в два раза больше кораблей, чем ожидалось — шестьдесят.

На связь с конфедератами по открытой частоте вышел адмирал Тохара. Оникс предпочел остаться в тени, чтобы лишний раз не провоцировать конфедератов.

— Остановитесь, вы присутствуете в системе Ассалт, в настоящее время находящейся под протекторатом Оборонительного блока независимых миров.

— Чего?! — изумился исполняющий обязанности командующего Сильвестр Ли. — Вы покрываете преступников!

— В настоящий момент…

— Вы сами еще те мятежники! А ваш флот и еще какой-то там Оборонительный блок — банда! — продолжал негодовать контр-адмирал Ли. — Но с вами еще есть возможность договориться по-хорошему! Не усугубляйте свое положение откровенным покровительством пиратам! Вспомните, вы сам терпели от них постоянные нападения, разбой, грабежи, насилие, а теперь защищаете?! Дайте нам разделаться с ними, и со всем этим будет покончено раз и навсегда.

— В настоящий момент, господин адмирал, командование Оборонительного блока предоставило им временную амнистию, которая после завершения всех формальностей станет постоянной. Отсюда следует, что данные лица более не являются преступниками…

Каин видел, как тяжело приходится Тохаре, кадровому военному, уроженцу одной из объявивших независимость планет, выкручиваться из подобных правовых коллизий. Особенно если учесть, что он, похоже, сам слабо верил в то, о чем говорил.

«Но он неплохо справляется, несмотря на корявость формулировок, — подумал Иннокент. — Вряд ли кто справился бы лучше на его очень непростом месте».