Серый пилигрим - Владимир Василенко

– Книгу! – рявкнул чей-то голос.

Леонард едва не вскрикнул, отступая к самой стене. Увидев рукоятку кирки, торчащую из раскрытого сундука, схватился за нее. Кирка была тяжелой, и держать ее одной рукой было неудобно, так что он, рванув завязки на куртке, запихнул фолиант за пазуху.

Мрак в комнате, казалось, сгустился, и из его волокон соткался человеческий силуэт. Убийца выскользнул из невидимости, как из кокона – чуть повел плечами, стряхивая с них загустевшую тьму, стекающуюся вниз, как струйки дыма. Леонард не сразу узнал молодого имперца, Сандро Фелендора, встретившегося им во дворе – роскошные волнистые волосы у того сейчас были не распущены, а зачесаны назад, в тугой хвост. Так же как и у Бенедикта, корчащегося на полу в луже собственной крови.

– Книгу! – повторил имперец. В руке его блеснул длинный, изогнутый птичьим когтем кинжал, влажный от крови.

Шаги раздавались все ближе, и на миг Леонарду показалось, что они сулят спасение. Но, встретившись взглядом с убийцей, он понял, что все решится куда раньше, чем те, кто идет сюда, ступят даже на порог комнаты.

Размахнувшись, он швырнул кирку в имперца, а сам откинулся назад, толкая спиной тяжелую плиту барельефа. Судя по тому, как расширились глаза черноволосого, о тайном ходе он не знал, и трюк Леонарда стал для него неожиданностью.

Леонард налег на плиту что есть силы и быстро провернул ее полностью, скрываясь во мраке. Барельеф, развернувшись в комнату обратной стороной, негромко щелкнул, снова намертво сливаясь со стеной. На обратной стороне плиты красовалась точно такая же композиция с боевой колесницей, только камень был светлее – серый, с зеленоватым отливом. Но этого юноша уже не увидел.

Держась за стену, он медленно сполз на холодный и гладкий, как лед, каменный пол. Сжался, пряча лицо между коленями и дрожа, словно побитый щенок. Прислушался.

Тишина. Тяжелая плита надежно отделила его от комнаты. Можно попытаться на ощупь найти стрелу в колчане лучника, и снова отпереть эту хитроумную дверь, но пока Леонарду этого совсем не хотелось, и вряд ли захочется в ближайшее время. Он сидел в темноте, тяжело дыша и стараясь успокоить бешено колотящееся сердце.

В свои двадцать лет он уже повидал всякого, дрался на доброй дюжине дуэлей и любил похваляться девицам, что не раз заглядывал в глаза самой смерти. Но сейчас вся эта глупая бравада улетучилась, будто смытая морским шквалом.

Мама… Если бы ты была здесь…

Сандро провел рукой по выпуклым фигурам барельефа, налег на плиту всем весом, но та даже не шелохнулась. Шаги приближались. Имперец недовольно поморщился. Когда в зале вспыхнули огни факелов, он выскользнул из кабинета, прижимаясь к стене. Тьма, сгустившись, окутала его тонкими щупальцами, и он постепенно растворился в ней, исчез, слившись с густыми тенями.

Торн в сопровождении обоих латников-телохранителей, Карла и семенящего чуть позади Алонсо вошел под своды зала и остановился, оглядывая замшелые стены.

– И вы утверждаете, что ничего не знали об этом подземелье? – обернулся он.

– Я вас уверяю, господин! – пролепетал камердинер, утирая пот со лба огромным платком. – Дон Корнелий держал его в тайне. Он даже для ремонта погреба использовал не местных рабочих, а привез какую-то бригаду из Редорана…

Карл молча зыркнул на него, и Алонсо, скиснув, вжал голову в плечи.

– Из Редорана? – многозначительно переспросил Торн.

– Свет, господин! – подал голос один из латников. – Там, впереди!

Маленький отряд, грохоча сапогами и лязгая доспехами, пересек зал и, пройдя по короткому коридору, подошел к комнате.

– Дон Бенедикт! – первым вскричал Алонсо. – О, боги, он мертв!

– Поразительная наблюдательность, – язвительно сказал имперец.

Оттеснив солдат, он прошелся по комнате, брезгливо перешагнув через лужу крови. Внимательно осмотрел обгоревшие остатки бумаг на полу.

– Прятаться здесь негде, – проговорил Торн. – Убийца, похоже, уже выскользнул наружу… А это у нас что?

Он поднял с пола разорванную серебряную цепь с круглым медальоном.

– Герб Кроу, если не ошибаюсь…

Карл, заглядывая поверх плеча стоящего в двери солдата, тоже увидел медальон.

– Лео… – прошептал он одними губами.

Леонард поднял голову и увидел впереди, на расстоянии десятка шагов, ровный голубоватый отсвет на стене. Похоже, он сидел в коридоре, тот резко поворачивал налево, и источник света был там, за углом.

Он встал и медленно, будто превозмогая толщу воды, направился туда. Пригнувшись, осторожно заглянул за угол, готовый тут же отпрянуть и броситься назад. Но увиденное настолько поразило его, что он, сам того не замечая, выпрямился и, раскрыв рот, сделал несколько шагов навстречу открывшейся картине.

У самых ног Леонарда разверзлась бездонная пропасть, над которой нависла ажурная паутина узких мостиков из плит белого камня, испещренных пятнами бурого и зеленоватого мха. Мосты были переброшены между крошечными островками, представляющими собой вершины исполинских каменных столбов, чьи основания терялись во мраке. Куполообразный потолок пещеры ощерился гроздьями сталактитов. Во многие из них были вмурованы массивные железные кольца, с которых свисали на цепях продолговатые ажурные клетки. В клетках были заточены огромные полупрозрачные кристаллы неправильной формы, испускающие голубоватый свет. Каждая такая клетка была в добрых два человеческих роста высотой, а цепи, их удерживающие, толщиной могли сравниться с запястьем Леонарда.

Такие же кристаллы, но поменьше, размером с человеческую голову, располагались через равные промежутки на перилах мостов, четко обозначая их светящимся пунктиром.

Кристаллов было много – пожалуй, сотни. Но, несмотря на обилие источников света, их хватало только на то, чтобы хорошо были видны сами мосты и небольшие ротонды на каждом из островков. Основная же часть каверны тонула во мраке. Она была слишком огромна. Леонард прикинул, что при таком раскладе весь утес, на котором выстроен Кастл-Кроу, похож на скорлупу выеденного яйца – внутри он пуст, и если бы не твердость верхней части скалы, замок попросту провалился бы.

Он осторожно ступил на мост. На нем едва бы разминулись двое, а перила доходили только до середины бедра. Пропасть внизу раскинулась во всей красе, и хотя высоты Леонард никогда не боялся, в груди неприятно похолодело. Назло своему страху он перегнулся через перила и заглянул вниз. Хотел было крикнуть что-нибудь, чтобы послушать эхо, но нарушать первозданную тишину пещеры казалось кощунством. Да и попросту было страшновато. Жаль, факела нет – бросить бы вниз, посмотреть, насколько глубока пропасть.

Он коснулся светящегося кристалла, вмонтированного в вершину одного из столбиков перил. На ощупь тот оказался очень холодным и будто бы колючим – пальцы неприятно занемели от прикосновения. Леонард, придерживаясь за перила, попробовал пихнуть его ногой. После пары ударов кристалл накренился, шатаясь в своем гнезде. Юноша поддал сильнее, и по гладкой, как зеркало, поверхности пошла сеть мелких трещин, отчего кристалл засветился заметно ярче. Еще удар – и он, вырвавшись из крепления, кувыркнулся вниз.