В объятиях Порфиры - Руслан де Хан

страшно. Руки припадочно тряслись, с трудом попав в ножны и обколов кончиком ножа два пальца до крови, но шляться по школе не имело смысла.

— Если ваш план не удался и меня подозревают, то тебе опасно быть рядом. Доказательств в комнате они не нашли, но волос или чего-то такого в избытке.

К глазам подкрадывались слёзы, но мне удалось договориться со страхом и улыбнуться.

— Спасибо за всё, но сейчас уходи… не хочу втягивать тебя ещё больше.

Стиснув платье в кулачках и, прижав его к груди, я смогла выдавить из себя эти слова, несмотря на отчаяние и страх остаться одной, но Лия слегка потянула за рукав и взяла меня за руку.

— Забыла, что я говорила на нашем первом собрании в клубе? Когда ты разбила мне нос…

— «Плантаторы своих не бросают»…

Лия ободряюще улыбнулась и спрятала дрожь за просквозившим зябким ветерком.

— Слава Богу, тут хотя бы не было Нанами… я-то, как услышала шорох в замке, сразу перепрыгнула к соседке через балкон, а эта кроха точно переломала бы себе все ноги.

— А она-то вам зачем?

В голосе проступила усталость, а в висках пульсировало и жгло настолько, что думать ещё и за крошку Нанами уже не было сил.

— А ты бы попробовала её остановить!

В глазах Лии на секундочку даже полыхнул огонёк.

— Сама же позвонила ей среди ночи и рассказала о покушении в машине!

Отойдя к двери и навалившись спиной, пылкая плантаторша с крепким словцом втиснула её в положенные створки и, распалившись ревностью, пнула по ней ногой.

— Уж не знаю, какие глазки нужно было ему состроить, но ей при первой же встрече удалось выклянчить у Тома номер! Набрала в ту же ночь…

Мне сразу вспомнились слова Нанами про «добавку к утреннему кофе», а от раскрасневшихся щёчек подруги и вовсе невольно улыбнулась.

— Ну да, ну да, посмейся, янки, пока можешь. Так и придушила бы обеих!

Может от страха, а может и от радости, но вскоре мы уже смеялись обе, не тратя, однако, время на пустую болтовню в разгромленной коморке.

Если меня нашли по наводке, то уж пусть сыграют по моим правилам, где я расправлю крылья.

Дружеский пропуск в ад…

Слова Ное застали врасплох, а мысли разметало по ветру, словно надеющегося сдуть их и забыть.

— Дориан мой брат по матери, но он всегда ладил с Джеем и когда мне доверили финансы компании, я сразу понял, что он нас предаст.

Секундный свист и облако огня с обжигающим дождём разделили мир на жар и стужу, на мгновение, укутав вакуумным пузырём и будто стукнув кувалдой меж грудей.

— Мать пропала, а её муж утопил горе в работе. Мне стоило всего-то закрыть глаза на его кредитную историю и выдать ссуду, которую он заглотит, но не потянет.

Уже через секунду, промёрзлый воздух пронизывал до костей, а шар стремительно падал, укутанный пламенем и рёвом разлетавшихся ошмётков, словно утягиваемый в ад.

— Тогда Джей и сжёг его пристань, а дружбе пришёл конец. Догадаться, что Джейсон даже не покажет носа, было не трудно, а без розовых очков, Дориан всё понял так, как понял бы любой. Где-то тогда же отец в последний раз похвалил сына и больше они не виделись.

Пронизывающий визг вырывавшегося воздуха нещадно резал уши, забивая нос и грудь резиновой гарью и железистой кровью, но в одно мгновение всё оборвалось с резкой болью, а корзина с душераздирающим треском свалилась в зелёную дымку весенних ветвей.

Какими же всё-таки чудными бывают сны…

Я приоткрыла глаза…

Однако это не помогло проснуться. Сон то или нет, а дышать становилось уже невыносимо. Слабость окутывала, как закатное марево, доедавшее золотистые лучи уходящего дня, а в ушах стояли горячие пробки, словно окунулась с головой в набранную ванну.

— Но… Ное…

Сквозь неестественные дыры, расколовшие небо на битые островки, всё ещё светило солнце, но пальцы на ногах уже постанывали от холода.

— Уже… вечер…?

С губ не сорвалось и слова, но попытка вызвала лишь острую боль и, только тогда мне удалось разглядеть Ное, даже без сознания прикрывавшего меня спиной от обломков тягловой горелки.

— И сколько… же… мы тут…?

Бесполезные вопросы быстро испарились, ведь тушка рыцаря не давала даже продохнуть, но как же повезло, что его рука лежала прямо на моей. Больно придавив мальчишке на мягонькую часть между большим пальцем и указательным, мне кое-как удалось растормошить его сознание и сдвинуть на бок, после чего бегло осмотреть окровавленный затылок и выбраться сквозь пробитое донышко гондолы.

Мирный поток моих мыслей и треск костерка потревожило натужное кряхтение да скрип подымаемой корзины.

— С добрым вечером, соня…

Ное, пошатываясь, вывалился наружу из перевёрнутой вверх дном, аэростатной коляски, завалив её на бок, словно маленький шалаш, но я быстро подхватила мальчишку под руку и усадила на собранный лапник, простеленный обгоревшими лоскутами брезента.

— Сила есть, ума не надо, да? Раз проснулся, мог бы хоть позвать…

Стерев с его лица кровавые подтёки, я успокаивающе улыбнулась, дав моему контуженому рыцарю по-геройски помычать и неуклюже меня облапать.

— Да цела я, Ное, цела… прости, что не смогла тебя вытащить из-под гондолы. Пыталась, честно, но поняла, что геморрой покажется быстрее. У меня-то таких нет…

Успокоив первый шок, я ласково пожмакала его крепкие плечи и сама не заметила, как увлеклась, с удовольствием скользнув на ключицы и раскаченную грудь, пряно пахшую мускусом и дымом.

— Пришлось лазать через дырки в донце, но, вроде, перемотала на славу.

Опомнившись, я быстро прильнула к его голове и, смутившись, для виду поправила «бинты» из порванного свитера.

— Ничего серьёзного, так что…

Стоило оторваться от его горячей кожи и податься к костру, как Ное ухватил меня за запястье и, словно пёрышко, с лёгкостью притянул к себе, укутав в огромные объятия..

— Вот так мне уже лучше, ангелочек…