В объятиях Порфиры - Руслан де Хан

ласково прошлась по коже и костяшкам, словно заигрывая с парнем или выискивая ту самую, до жути колючую, но незримую занозу, до сих пор не дававшую мне покоя и терзавшую душу.

— Только от слов, что ты не бросила её, хоть и знала лишь по ученическому списку, я смогла дышать. Простила себя за то, что бросила подругу ради блядства с парнем и не сбежала от мира, как сделала она…

Лия сглотнула подступавший комок и бережно поднырнула под мою ладонь.

— Уверена, ты уже поняла, что «школа» — это не более, чем красивое название для банки пауков, где из развлечений главное убить быстрее, чем убьют тебя. Место, где богатенькие выродки могут перебить друг друга и не замарать руки «приличных людей». И я не исключение…

Она запнулась и перевела взгляд, смущаясь откровенности, столь неестественной для инсектариума с пауками, вязавшими сети из денег и сплетен ради бренной забавы.

— Когда я подошла к тебе со стульями, то ещё не знала, кто ты. Сестра Тома, просто очередная «ступенька» к его сердцу, не более, но эта встреча…

Лия подняла на меня протрезвевший взгляд и пожала мою руку.

— Не знаю, как для тебя, Термополис, а для меня найти здесь друга оказалось чудом…

Разговор с Ное…

Взымая ввысь и прижимаясь щекой к тёплой груди смуглого красавца, я с трудом унимала бабочек, но стоило вспомнить, сколько пёстрых пташек мечтало «полетать» вместо меня, невольно поёжилась от инстинктивного страха.

— Не бойся… хоть ты и давно не была в зале, я не собираюсь сбрасывать тебя за перевес на боках.

Ное крепко держал меня за талию, прижимая мягко и сильно, словно подкупая трепетавшую в животе живность терпковатым запахом смуглой кожи со сладостью корицы и ноткой миндаля, а поясницу обдавая жаром тренированных мышц.

И всё же…

Обласкав кожу освежающим поцелуем, облака заставили меня открыть глаза и, приподняв подбородок, посмотреть на мальчишку.

— Я, конечно, не против прокатиться с тобой, Но, однако шею мне потом намылят. Не удивлюсь, если на этот раз холера таки набьёт мне фингал. Как собираешься меня спасать?

Мой смуглый рыцарь отпустил управленческий трос и по-мужски грубо погладил по темечку, уже по одному лишь метко подобранному слову догадавшись, о ком шла речь.

— Оставь это на меня… стараниями брата мы и так в центре любовного треугольника, так что похищение красавицы станет лишь приятной сенсацией.

Я лишь беззлобно фыркнула и, чтобы не стукнуть себя за робость в коленках от состроенных мне глазок, на которые клюнула, как малолетка, не очень-то легонько стукнула своего обольстителя.

— Решили играть на публику, а я — призовой фонд? Пора бы и мне обзавестись тревожной кнопкой.

— Просто сохрани мой номер, красавица. Я никогда не сброшу твой звонок…

— И поэтому сначала бросил в клубе, а потом подослал ко мне брата, который ради своей «богини» чуть меня не убил? Какой же ты у меня романтик…

Вспоминать то, что сама пыталась сделать нечто похожее решительно не хотелось. Впрочем, как и вылезать из-под тёплого крылышка, но одна лишь мысль о разговоре с Хэдеком и его удаляющийся силуэт, спугнули тело с пышущей, раскаченной груди.

— У старост нет выходных, так что рассчитывать на отгул в такой день было глупо. Вот и попросил подкупить Кейнуэн, чтобы нашего, всеми «обожаемого» и дражайшего Хэдека обследовали как можно дольше… особенно на испанку и сифилис.

В голосе Но бренчала злость, но потом она сменилась куда более сильным и рельефным чувством презрения.

— Правда, план ожидаемо провалился ха-ха-ха. Прости уж за мой эгоизм, но я просто обязан был выкрасть престницу из лап чудовища.

— Я всё понимаю, Ное, не стоит оправданий.

Мальчишка хотел было улыбнуться и потрепать меня по волосам, но я резко пресекла фамильярность и отстранила его руку.

— Однако, если мой рыцарь решил оскорблять моего парня, которого так беспечно назвал чудовищем, то он, разумеется, задумывался над тем, хотела ли принцесса, чтобы её спасали из этих «страшных лап». Я права?

Бабочки понемногу унялись и уже в новой форме личинок, стали болезненно грызть противными зубками ревности и раздражения.

— Прости… я просто не могу позволить, чтобы Хэдек был с тобой таким же, как стал с Айрис. Ты редкий человек, к которому я проявил слабость… не смогу смотреть ещё и в твои глаза полные слёз и пустых ожиданий.

Его искренность к Айрис говорила краше слов, но это была не моя война. В ней я была чужой, как бы не хотела помирить тех, к кому тянуло куда больше, чем к просто друзьям… не говоря уже про девичью гордость и солидарность.

И всё же…

— И что же для тебя слабость, Но? Неспособность добиться девушки или бессилие сдержать похоть? Не стоит прикрываться слабостью. Сделал, так неси это до тех пор, пока не простят.

— А у меня ещё есть шанс загладить вину?

Спросил мальчишка с теплотой в голосе и решительно взял меня за руку, сам того не понимая, заставляя насильно запертое сердце дрогнуть и смутиться.

— А ты смотрел ей в глаза…?

Выпалила я первое, что испарилось с языка, отдававшего жар от вновь закипавшего нутра, но даже сквозь бурление в венах и гадкий привкус потревоженных воспоминаний, до меня донёсся лишь его удивлённый вздох.

— У той девчонки-зайки… ты смотрел ей в глаза? Или целовал?

Не знаю, почему это было так важно для меня… почему казалось чем-то столь чувственным, уважительным и нежным, за что можно было бы понять и простить, однако Ное лишь на мгновение поморщился и, сдержав отвращение, клацнул языком.

— Нет… было не до того. Не знаю, с чего бы мне целовать ту, кого не люблю, но тебе врать не стану.

Не удержав возмущённого придыхания, мне так и не удалось понять, хотелось ли засмеяться или позёрски вздохнуть, вновь и вновь прокручивая сценку, где на её месте могла быть я.

— Спасибо и за это…

— Значит, мир?

Признаться,