Хранительница небес - Марина Ноймайер

– Есть один момент, – осторожно произношу я, глядя ему в глаза, и непрошибаемая уверенность в них заставляет меня потерять мысль. – Как я уже сказала, зеркало можно использовать лишь раз. Последний. Но его сила может не только заставить Люция исчезнуть навсегда, но и отправить нас с тобой в настоящее.

У Лео отвисает челюсть. Он смотрит на меня с надеждой, но, в полной мере осознав сказанное, с трудом сглатывает.

– Это значит… У нас будет шанс вернуться домой, если мы позволим Люцию сбежать?

У меня на глаза набегают слезы, но я киваю.

– Ты и сам его слышал: его почти невозможно убить. Даже если ты его застрелишь, он, скорее всего, просто сделает вид, что мертв, пока не оправится.

Лео молча смотрит на меня.

– Но никогда не вернуться домой, – бормочет он, поглаживая меня по щеке. – Стоит ли оно того?

У меня больно колет в сердце, но я решительно киваю. За дни, проведенные в постели, я все обдумала и даже свыклась с этой мыслью. Пусть это и разрывает мою душу на части, я готова отказаться от настоящего, чтобы защитить ход времени от Люция.

– Если ты считаешь это правильным, то я тоже так считаю, – бормочет Лео, нежно касаясь губами моего лба. – Давай сделаем это!

Я, дрожа, нахожу его губы.

– Нам нужна Красная Книга. И зеркало Агниции.

Мы опускаемся на колени, и Лео вынимает артефакты из внутреннего кармана. Зеркально-гладкая обложка книги скользит в моих вспотевших ладонях, но мне удается переворачивать страницы. Лео сидит рядом, закинув мне руку на плечо, и я чувствую его неконтролируемую дрожь – точное отражение моей. Я судорожно листаю Красную Книгу, пока наконец не останавливаюсь на странице, которая начинает заполняться символами древнего языка. Как и в Риме, мне сложно расшифровать написанное, но после буквы сплетаются у меня перед глазами в понятные слова. Глубоко вдохнув, я начинаю читать слова Лео:

Признайте цену, которую вам придется заплатить, и уплатите ее без сожаления.

Ваша кровь застилает зеркало.

Ваше слово возносится на небеса.

Тот, кого вы хотите наказать, вашей силой будет изгнан.

– Ух ты, – подмечает Лео. – Она решила для разнообразия дать довольно четкие указания!

Он поднимается на ноги, протягивая мне руку, чтобы помочь встать, и я принимаю ее без колебаний.

– Ты точно уверен?

Лео нежно кладет ладонь мне на щеку, проводя большим пальцем по губам.

– Рядом с тобой я чувствую себя увереннее, чем когда-либо.

Вскинув голову, я всматриваюсь в его лицо, которое так ненавидела раньше и в которое так сильно влюблена сейчас. Жертва, что мы собираемся принести, еще не раз заставит нас испытать боль, но мы без лишних слов понимаем, что этот поступок будет правильным, чтобы время и история были в безопасности от преступлений Люция.

Когда мы возвращаемся к Анджело, Люций все так же лежит на земле, держась за живот. Лео сжимает в одной руке зеркало Агниции, а другой вынимает нож. Я наблюдаю, как он делает надрез на большом пальце, а затем молча протягиваю свою руку, чтобы он порезал и меня. На наших ранках выступает кровь. Люций корчится на земле, что-то шипит, но я не разбираю его слов – я наблюдаю, как капли крови, собравшиеся на кончиках наших пальцев, падают на зеркало, растворяясь в нем: сначала моя, затем Лео и…

Вау! Зеркало заливает низину ослепительным красным светом, окутывающим нас, словно кокон. Мы с Лео вместе беремся за рукоять зеркала и, не глядя друг на друга, одними губами произносим заклинание, которое нам подсказала Красная Книга.

– Мы признаем цену, которую должны заплатить, и уплачиваем ее без сожаления. Наша кровь заливает зеркало. Наши слова возносятся на небеса. Прими Люция Мореля и навеки запри его на небосводе, чтобы он был наказан, ибо так велит наша сила.

Мы поворачиваем зеркало к Люцию, и его окутывает алым светом. Мое тело пронзает мощная, древняя сила. Каждая клеточка моего тела вибрирует, когда она волна за волной проходит сквозь меня. В отчаянии вцепившись в рукоятку зеркала, я чувствую, как пальцы Лео сжимают мои, чтобы помочь удержаться, но даже вместе нам едва удается совладать с этой силовой волной, продолжая направлять ее на Люция.

Я так крепко стискиваю зубы, что у меня хрустит челюсть.

Люций кричит. Этот уродливый, невыносимый звук напоминает скрип металла по стеклу. Свет становится все ярче, полностью ослепляя, а визг Люция переходит на ультразвук, грозя разорвать наши барабанные перепонки, а затем…

Через зеркало Агниции проходит рывок. Я почти ощущаю, как по нему проходит трещина, а затем осколки осыпаются к нашим ногам. Все еще наполовину ослепленная, я оглядываюсь по сторонам, пока не натыкаюсь на то место, где только что лежал Люций. Он исчез. Запрокинув голову к небу, я вижу несколько красноватых мерцающих точек, осевших на небе, словно они всегда там и были.

А в следующее мгновение мои колени подгибаются, и я вся сжимаюсь от боли, не в силах сдержать крик.

Змееносец

Я барахтаюсь в бездонной черноте, пронизанной звездным светом. Вокруг лишь огромное непостижимое ничто. Боль проникает под кожу, распространяясь с бешеной скоростью, обжигая нервы, и горит, горит, горит… Чужая ладонь, которую я сжимаю в своей, не дает мне окончательно рассыпаться кучкой пепла. Пальцы Лео такие восхитительно прохладные на контрасте с языками пламени, поедающими меня слой за слоем, и только это меня заземляет. Я кривлюсь и извиваюсь, сопротивляясь этой боли, но чем дольше это длится, тем понятнее мне становится – эта агония не разрушает меня, она меня перестраивает. Каждая молекула в моем теле вспыхивает и, дотлев, возрождается из пепла абсолютно новой. Словно с истинной сути с меня стряхнули древнюю пыль, обнажив блестящую сердцевину, которая всегда под ней дремала. Я поражаюсь ощущению, которое растет во мне по мере того, как ад вокруг утихает. Покой. Небесный безграничный покой, надежный и безопасный. Мне больше нечего бояться, и поэтому я закрываю глаза.

На мгновение я теряюсь от того, что все еще вижу темноту и звезды, но вскоре до меня доходит, что я просто лежу на спине, уставившись в ночное небо. Оно выглядит гораздо эффектнее того, что я видела под своими закрытыми веками. На бархатно-черном небосводе сияют бесчисленные созвездия во всем своем великолепии, но Люция я не вижу. Его созвездие будто растворилось в миллионах огоньков. Надеюсь, навсегда.

Вместо него, выстланный из сотен звезд, на небе красуется Змееносец. Прямо на глазах из звездной пыли формируется тело Асклепия, сильное и крепкое, а затем его обвивает могучее тело змеи, словно она душит его – в страстных объятиях. Агниция обхватывает своего друга поперек туловища, цепляясь за ногу и обвиваясь вокруг его распростертых рук. Это зрелище… словно не от мира сего.