Не та дверь - Михаил Киоса

Вася перевел взгляд на ведьму. На ее лице вспыхнули крохотные искры. Они росли, превращались в небольшие очаги пламени. Один такой появился над верхней губой, левее носа, середина которого тут же выгорела. Огненное кольцо стало расширяться, стремясь соединиться с другими такими же.

В центре дыры Вася увидел желтый зуб, а над ним, на десне – язычок пламени. На его глазах зуб зашатался, вывалился из своего гнезда и скрылся за нижней губой. Вася тут же увидел его летящим к полу. Видимо, челюсть в том месте уже успела прогореть дотла. В следующий миг огонь вспыхнул прямо под его ладонями, и он разжал пальцы.

Ведьма рухнула головой на волосяной ковер, перекатилась на спину, заскребла ногтями пол. Огонь теперь не спешил. Он пожирал ее тело далеко не так быстро, как в первые секунды, словно понимал, что нечисть уже не в силах оказать сопротивление.

В ноздри ударила вонь паленой плоти, смешанная с резким запахом горящих волос. Вася закашлялся, прикрыл рот ладонью. Дышать стало немного легче. Он ползком обогнул ведьму и сел сбоку от нее, так, чтобы видеть лицо.

На глаза ему попались собственные джинсы, по-прежнему болтавшиеся на ногах возле самых ботинок. Вася поднялся на ноги, натянул штаны, стоял и глядел на ведьму.

С этой стороны обзор был гораздо лучше. Сквозь дыру в правом боку колдуньи можно было рассмотреть, как огонь трудится над большой темной массой, должно быть, печенью. Искорки вспыхивали то тут, то там, огненные линии уверенно двигались навстречу друг другу, с одинаковой скоростью пожирали плоть и кости.

Вася опустил взгляд ниже и увидел, как пламя полностью переело правую руку твари в локте. Предплечье и кисть упали на пол. Ведьма выгнулась и затряслась в судорогах.

Вася поднял голову и увидел, что пламя поглотило в комнате все волосы без остатка и ринулось в коридор. Со стен и потолка мельчайшими черными пылинками осыпался пепел.

Кто-то сзади подхватил его под мышки и потащил прочь из комнаты. Вася заорал, начал вырываться, двинул локтем назад. Его тут же отпустили. Перед ним появился Виктор Степанович и ткнул рукой в сторону коридора.

Вася выглянул и увидел там густые клубы дыма. Ему все стало ясно. Надо было уходить, пока не начался большой пожар. Они находились в дальней комнате. Огонь в любую минуту мог преградить им путь к отступлению. Уже сейчас дым грозил серьезно осложнить людям путь наружу, а при промедлении – удушить неосторожных.

Вася покачал головой.

– Забирай детей, – сказал он и осекся, не услышав собственного голоса.

Но Вася плюнул на это, решил, что с такой проблемой можно было разобраться позже, и продолжил:

– Я остаюсь. Хочу увидеть, как эта тварь сдохнет.

Следователь внимательно посмотрел на него, потом на ведьму за его спиной. Он вернулся взглядом к Васе, кивнул, а затем подошел к парикмахерскому креслу. Виктор Степанович обернулся, сказал что-то, потом махнул ему рукой, подзывая к себе. Дождавшись Васю, он показал ему на кресло и на окно.

Они вместе подняли эту тяжеленную штуковину, подтащили к окну. Вася то и дело оглядывался через плечо на ведьму, но та оставалась на своем месте. Мужчины раскачали кресло и бросили его вперед.

После этого Вася тут же обернулся, снова нашел взглядом ведьму и подошел к ней поближе. Как оказалось, вовремя. Огонь уже заканчивал свою работу.

В следующую секунду тело погани рассыпалось по полу угасающими угольками. Ее домашний костюм прогорел так, что от него почти ничего не осталось. Он осел вниз, превратился в старую драную ветошь, которой место только на свалке.

Вася еще немного постоял над прахом ведьмы, а затем принялся топтать пепел. Мало-помалу он вошел в раж, прыгал, бил обеими ногами по месту, на котором сгорела карга, раскидывал пепел в разные стороны и, кажется, что-то орал.

Приземлившись на пол после очередного прыжка, Вася увидел Женьку. Сын, по-прежнему без сознания, лежал у стены. Его голова покоилась у Любы на бедре. Дочка придерживала ее рукой.

Вася остановился, сбросил с ноги ведьмин костюм и ринулся к детям.

Ветер, должно быть, шуршал листьями. Те густо летали вокруг, то тут, то там. Наверное, Вася смог бы расслышать их шелест, если бы захотел. Для этого надо было снять шапку или хотя бы приподнять ее, чтобы высвободить правое ухо, которое, как заверяли медики, сохранило слух процентов на двадцать.

Вася полагал, что у него нечто вроде контузии. Он сразу спросил, сможет ли в будущем слышать лучше, чем сейчас, и что для этого надо делать.

Пожилой лечащий врач Иван Юрьевич в ответ развел руками и проговорил: «Да кто ж его знает. У вас ведь уши-то в порядке, все проблемы в мозгу. Что-то там такое произошло, вот слух и пропал. Будем надеяться на лучшее. Это все, что нам остается».

Впрочем, сейчас Вася не хотел быть здоровым. Его полностью устраивала тишина. Она не мешала слушать голоса.

Он снял перчатки, присел и стал разгребать землю руками. Яма перед ним постепенно росла, становилась глубже. Вася не останавливался до тех пор, пока, даже улегшись, не смог достать со дна новую порцию грунта. Тогда он вынул из кармана крестик, опустил его в яму, встал на колени, не спеша ссыпал землю обратно.

– Вот, мама, держи.

Сын поднялся на ноги. Оба крестика – свой и мамин – он отыскал в остатках кармана ведьминых штанов, вспомнив об этом каким-то чудом. Собственный крестик теперь висел у него на груди, на той же цепочке. Ее удалось починить без особых проблем в ближайшей же мастерской.

Стоя возле могил, Вася снова вернулся в мыслях к субботе, оставшейся в полутора неделях позади, и тому, что случилось после.

Они выбрались из квартиры через окно. В коридоре было слишком дымно, рисковать никто не захотел. Тем более что было непонятно, где искать ключи от двери, если изнутри она отпирается именно ими, а не обычной вертушкой.

Первым наружу вылез Виктор Степанович. Вася помог Любе забраться на подоконник, а следователь подхватил спрыгнувшую девочку. Затем мужчины передали с рук на руки Женьку, так и не очнувшегося. После чего логово ведьмы покинул и Вася.

Виктор Степанович потянул их всех за собой, к подъезду дома. Женьку он держал на руках, Люба уцепилась за Васю. Следователь уселся на ступеньки перед подъездом и стал набирать номер на телефоне.

Он, тщательно артикулируя, сказал Васе:

– Своих вызвал. Сейчас приедут. «Скорая» тоже. – Все это Виктор Степанович повторил несколько раз, пока Вася не понял по губам.

Те и другие и в самом деле приехали очень быстро. Одни врачи осмотрели Любу, другие занялись Женькой. Отец успел увидеть, как медики разрезали на сыне одежду, а потом они оттерли его в сторону.

Вася попытался было протиснуться к ребенку, но тут Виктор Степанович оттащил его к подъезду и по слогам объяснил: