Стаи. Книга 3. Столкновение миров - Юлиан Львович Егоров

тенью кралась первой, выслушивая и вынюхивая возможную опасность, а её папаня, как умел, вёл разведку на ином уровне, отпуская свою уставшую душу в темноту катакомб, но каждый раз оба с облегчением вздыхали — никого…

Элан замер на колене не спуская глаз с оставшегося за спиной пути, но постоянно бросал взгляд через плечо. К стене жались все восемь детей и не выпускающая из девичьих рук дробовик вожатая. Мирра держала на мушке почти невидимый в ночной тьме свод туннеля, чей конец обозначался холодным, но упоительно свежим после подземной сырости, воздухом, да хлопьями снега.

Сгорбленный силуэт Хельги, едва различимый на фоне стены, крался к выходу. Киборг держала автомат наготове, следом, едва не касаясь носом маминой спины, бесшумно скользила серая молния, вообще невидимая глазу в этом царстве теней, несмотря на немаленькие размеры. Их выход выдали резкие движения: женщина-киборг бросилась вперёд, тут же, уже под снегопадом, несколько раз крутанулась во все стороны, выслеживая возможную опасность, да негромкий хлопок ударивших по воздуху крыльев — Лесавесима ушла в полёт, радуясь обретённой свободе.

Хельга подала знак, что не видит опасности, и маленький отряд, наконец, покинул стылое подземелье, но…

Наверху было и лучше и хуже одновременно. Да, в шахте круглый год выше ноля, но спёртый воздух и большая влажность нивелировали этот плюс. С востока пришёл тёплый фронт, повалил снег, и было не так холодно, как всего сутки назад. Ветер поутих, облака почти не двигались, дышалось легко и свободно. Камень не давил на сознание своей непробиваемой толщей, но теперь они были открыты и для наблюдения, и для атаки со всех сторон. Но зато можно было рискнуть, разбить лагерь, погреться у костра, растопить снег, и напиться горячей воды, а, если повезёт, и найти что-нибудь съестное, приготовить это что-то на огне, но…

— Я связалась с полковником. — Хельга выглядела расслабленной, ибо её сенсоры прочесали склоны и дорогу, не обнаружив ничего подозрительного. — Они ещё в городе. Как и предполагалось, тварей там немного.

— Значит, их полно в лесах, — криво усмехнулась Мирра. — Для нас это плохая новость. Куда идём?

Все были откровенно рады, что действовать придётся сплочённой командой. Это позволяет не тратить бесценное время на пустые споры, быстро приходить к общему решению.

— По дороге идти легче, чем по лесу, — резонно заметил Элан, но по тону чувствовалось, что его не вдохновляет эта идея, — но это крюк, и большой…

Дорога, точнее просто просека в лесу, ведущая от туннеля вокруг горной цепи к сожжённому городу, манила своей тишиной и доступностью, но…

— Но мы пройдём слишком близко от той области, куда ушли после разорения Огнегорска молотоголовые, — продолжил плут. — Надо идти к реке, и подняться на пару километров вверх по течению. Там есть два поселения, точнее одно, на обоих берегах. Если повезёт, найдём лодки, и спустимся на них к водохранилищу.

— Согласна, — Хельга повернулась к сжавшимся в кучку детям, и печально сказала, — едва ли они выдержат тридцатикилометровый марш по ледяной дороге.

— Да, это дорога смерти, — пробормотала Мирра, поудобней устраивая лямки рюкзака на плечах…

Страшная ночь. Элан категорически запретил пользоваться фонарями, чтобы светом не навлечь беду, и колонна продвигалась практически вслепую. Точнее, слепыми котятами были восемь перепуганных детей и их вожатая, чуть ли не ежеминутно вскидывающая ружьё на любой шорох в зимнем лесу. Оля послушно погасила подствольный фонарь, но теперь не видела ничего дальше чем на пару метров в этой тёмной пелене. Даже крупным снежинкам приходилось садиться буквально ей на нос, чтобы вздрагивающая от холода и страха девушка, наконец, удостоила эти совершенные творения природы взглядом.

Хельга, которой тьма и снегопад были нипочём, шла первой, пробивая колею в снегу — ещё не нападало даже по колено, но измождённым детям было бы трудно прокладывать себе дорогу. Бедняжки итак проявляли совершенно недетскую выдержку, не плакали, ни кричали в испуге, когда по бокам или за спиной раздавались странные звуки, будь это спорхнувшая при приближении людей птица, или шапка снега, рухнувшая вниз с еловых веток под тяжестью собственного веса, только плотнее прижимались к своей старшей наставнице.

Элан шёл в центре, хмурый, недовольный настойчивостью железной леди, которая сослалась на его бедность боезапасом, и настояла на роли поводыря. Лис понимал, что это чисто психологический трюк — дети, видя рядом с собой, буквально в шаге, кицунэ, этакого чудо-богатыря, уложившего кучу монстров, что называется, одной левой, чувствовали себя в большей безопасности. Он бы предпочёл роль замыкающего: ветер как раз дул в спину, и чуткий нос мог бы предупредить о преследовании, да и видел он в темноте своими глазами неплохо, даже в такую погоду, когда крупицы света едва пробиваются сквозь пелену облаков.

Но в хвосте оказалась Мирра, и на то был резон: бойцовская рыбка с рук стреляла лучше своего закадычного друга, ведь у неё обе были свои. Как бы удачно ни прошла много лет назад операция, чтобы не предпринимал Иригойкойя в последующие годы, а кибернетический протез оставался протезом. Кроме того, повелительница вод не рассталась с тактическим шлемом, и тепловизор прекрасно справлялся с непогодой и тьмой, позволял увидеть врага задолго до того, как тот смог бы обнаружить их отряд.

Лесавесима, как всегда, кружила где-то под низкими тучами, высматривая тварей и более доступные пути. Собственно, именно она нашла чуть более долгий, по километрам, но и более лёгкий для уставших путников, маршрут, ведущий через молодые посадки ельника.

Так дети и шли, мучительно медленно, кутаясь во всё, чем только смогли поделиться взрослые, стараясь не поворачиваться лицом к ветру, горбясь под хлопьями снега, как будто им на плечи с неба падали не кристаллы замёрзшей воды, а белые камни. Они устало брели в темноте, видя только спину друга или подруги перед собой, и ничего вокруг, вверив свои судьбы в руки странных спасателей. В абсолютной темноте, но не в абсолютной тишине…

Лис уже едва сдерживал раздражение: Хельга, делая быстрые, мелкие шаги, как ледокол, проламывала схватившийся на морозе наст. Она безошибочно соизмеряла движения ног с остатками сил у вереницы карапузов, стараясь сберечь то немногое, что несчастные дети ещё выцеживали из своих жил. Она прекрасно справлялась с поставленной задачей, но…

Хруст разламывающейся корки льда разносился, казалось, по всем окрестным лесам. Умом Элан понимал, что падающий снег эти звуки поглощает, а эхо между деревьями, вдобавок, рассеивается, меняет направление, но в голове беспрестанно звенел тревожный колокольчик. Шаг, шаг, хруст, хруст, — словно повар приглашал на обед званых гостей: «Двуногая жратва здесь! Подходи! Налетай!» И хотя