Есть, молиться, любить - Элизабет Гилберт

— Ты путешественница, — сказал он.

Это было очевидно, учитывая, что на данный момент янаходилась в Индонезии, но я тем не менее промолчала.

— Такого удачливого человека, как ты, я впервые вижу.Ты проживешь долгую жизнь, у тебя будет много друзей, много впечатлений. Весьмир повидаешь. Одна только проблема есть у тебя. Слишком много ты беспокоишься.Вечно одни эмоции, одни нервы. Если пообещаю, что в жизни у тебя не будетбольше причин беспокоиться, поверишь?

Я встревоженно кивнула, не веря ни одному слову.

— Твоя работа связана с творчеством. Возможно, тыхудожница, получаешь хорошие деньги. Ты всегда будешь получать большие деньгиза работу. Но тратишь много, пожалуй, даже чересчур. Еще одну проблему вижу.Один раз в жизни тебе придется потерять все деньги. По-моему, случится этоочень скоро.

— Может, даже в следующие шесть—десять месяцев, —пробормотала я, думая о разделе имущества.

Кетут кивнул, точно соглашаясь с моими словами.

— Но беспокоиться не надо, — добавил он. —Сначала потеряешь деньги, а потом все они к тебе вернутся. Все сразуисправится. Замужем будешь два раза. Один брак короткий, второй длинный. Ибудет у тебя двое детей…

Я думала, сейчас он скажет: «один короткий, второйдлинный», — но Кетут вдруг замолк и нахмурился, глядя на мою ладонь.

— Странно… — Вот слова, которые меньше всегохочется услышать от двух людей: предсказателя судьбы и стоматолога. Кетутпопросил меня сесть прямо под лампочку, чтобы ему было лучше видно. —Ошибся, — объявил он. — Ребенок будет только один. Дочка, родишьпоздно. Может, дочка… как сама решишь. Но тут еще кое-что. — Оннахмурился, поднял глаза и вдруг очень уверенно произнес — Однажды, оченьскоро, ты вернешься на Бали. Ты должна вернуться. Проживешь здесь три, а может,четыре месяца. Станешь моим другом. Может, станешь жить здесь, в моей семье. Ясмогу подучить английский. А то учить меня некому. А ты способна к языкам… Ведьтвоя работа как-то связана с языком, я прав?

— Да, — ответила я. — Я писательница. Я пишукниги.

— Писательница из Нью-Йорка, — кивнул он, словноподтверждая то, что и так было ему известно. — Да, ты вернешься на Бали ибудешь учить меня английскому. А я научу тебя всему, что знаю.

Тут он встал и отряхнул руки, давая понять, что мыдоговорились.

А я ответила:

— Если вы не шутите, мистер, то и я не шучу. Кетутулыбнулся беззубым ртом и сказал:

— Значит, увидимся.

Такой уж я человек: если индонезийский хилер в девятомпоколении говорит, что мне суждено перехать на Бали и прожить четыре месяца вего доме, я уверена, что так оно и будет, и считаю своим долгом осуществить этолюбыми усилиями. Именно так у меня и зародилась идея отправиться в путешествиена год. Я чувствовала, что непременно должна вернуться в Индонезию, но за свойсчет. Это было очевидно. Хотя как именно это осуществится, трудно былопредставить, поскольку моя жизнь представляла собой сплошной хаос и расстройство.Помимо развода, который обходился недешево, и волнений из-за Дэвида была ещеработа в журнале, и из-за нее я не могла уехать больше, чем на три-четыремесяца. Но мне было просто необходимо вернуться на Бали. В этом я несомневалась. Ведь старик предсказал, что так и будет! Проблема в том, чтоодновременно мне хотелось поехать в Индию, в ашрам к гуру, а поездка в Индиювесьма затратна как по деньгам, так и по времени. Как будто дилемма быланедостаточно сложной, в последнее время мне к тому же до смерти хотелосьпопасть в Италию, чтобы попрактиковаться в языке в естественной среде. Крометого, привлекала перспектива пожить в стране, где существует культ наслажденияи красоты.

Все эти желания противоречили одно другому. Особенно Италияи Индия. Что предпочесть? С одной стороны, как здорово было бы полакомитьсятелятинкой в Венеции. С другой — просыпаться до восхода солнца, повинуясьстрогому распорядку ашрама, а впереди целый день, посвященный лишь медитации имолитвам… Великий суфийский поэт и философ Руми как-то поручил ученикамсоставить список из трех пунктов, отражающих их самые сильные стремления. Но,если какой-либо из пунктов противоречит другому, предупредил Руми, автор спискаобречен на несчастливую жизнь. Лучше всего, когда в жизни есть одна цель, училон. Ведь гармоничная жизнь среди крайностей имеет столько преимуществ. Ведьвполне возможно каким-то образом расширить границы существования и соединить напервый взгляд непримиримые противоположности, обретя мировоззрение, в которомнет взаимоисключающих факторов. На Бали я сказала правду — мне хотелосьиспытать обе крайности. Простые мирские удовольствия и приобщение кбожественному — два пути к счастью в человеческой жизни. Мне хотелось обрестито, что греки называли kalos kai agathos[5] — исключительноеравновесие добродетели и красоты. За эти несколько трудных лет я успеласоскучиться и по тому и по другому. Ведь удовольствие и преданность духовнымидеалам возможны лишь в отсутствие стресса, а моя жизнь была похожа набездонную сточную канаву, куда беспрерывно сливают эмоциональные отходы. Что дотого, как уравновесить тягу к удовольствиям и веру в Бога… должен же бытьспособ этому научиться. После короткого пребывания на Бали мне почему-топодумалось, что я смогу узнать этот секрет у балинезийцев. Может, даже устарика-хилера?

Существо с четырьмя ногами и букетом из листьев и цветоввместо головы, которое смотрит на мир через сердце…

Так я перестала метаться между Италией, Индией и Индонезией,наконец решив, что хочу побывать во всех этих странах. По четыре месяца накаждую. Итого — год. Конечно, это желание было куда амбициознее, чем «хочукупить новый пенал». Но именно этого мне и хотелось. А еще я знала, что хочунаписать книгу о путешествиях. Не то чтобы я стремилась исследовать эти странывдоль и поперек, многие сделали это до меня. Мне скорее хотелось тщательноизучить аспекты своей личности на фоне каждой страны, в среде, которой этикачества традиционно присущи. Искусство жить в свое удовольствие — в Италии,духовные практики — в Индии и умение уравновесить две этих крайности — вИндонезии. Только потом, признавшись себе, чего мне на самом деле хочется, язаметила счастливое совпадение: все три страны начинаются с буквы «И». Этопоказалось благоприятным знаком в начале моего духовного пути.[6]

Теперь представьте, сколько поводов для издевательствпоявилось у моих остроумных друзей, когда они узнали об этой затее. Значит, мнезахотелось побывать в трех местах, названия которых начинаются на «и»? Тогдапочему бы не поехать в Иран, Израиль и Исландию? Или еще проще — пойти в ИКЕЮ вИтоне, штат Индиана? Подруга Сьюзан предложила основать благотворительнуюорганизацию «Разведенные без границ». Но все эти шутки были не к месту — ведь япо-прежнему не могла никуда уехать. Прошло немало времени с тех пор, как я ушлаот мужа, но развод он мне так и не дал. Мне пришлось оказывать на него давлениечерез суд, совершать ужасные поступки, которые и в кошмарах не снились, —слать повестки, предъявлять обвинения в моральной жестокости, как того требовалзакон штата Нью-Йорк Эти документы не оставляли никакой возможности решить делоделикатно. Я не могла объяснить судье: знаете, у нас с мужем очень запутанныеотношения, я в жизни тоже делала ошибки, и мне очень жаль, но я просто хочу,чтобы мне позволили уйти.