Орудие богов - Талбот Мэнди

– Но это неправда!

– А пусть-ка эмиссар сагиб это отрицает! Идите!

– Но, мисс…

– Делайте, как вам приказано, Том Трайп! Когда я стану магарани Сиалпура, вы будете получать двойное жалованье, и вам дадут десяток лошадей, танцовщиц и титул багабура, и вы будете иметь столько бренди, сколько сможете выпить. Сипаи у нас будут носить современную форму, и вы будете их муштровать, пока они не свалятся замертво. Обещаю вам. Идите!

Кивком головы выразив свою беспомощность перед капризами женщины, Том Трайп вышел черным ходом, сопровождаемый на почтительном расстоянии своим «всеядным зверем».

Тогда принцесса направилась через зал к покрытому подушками подоконнику окна, за которым эмиссар сидел наедине с миссис Блейн, пытаясь дергать за те потайные нити, на существование которых нет ни намека в Синих Книгах, публикующих сведения обо всех лицах, имеющих отношение к правительственным кругам.

Он был идеальным эмиссаром. Так утверждала местная газета, когда он появился здесь впервые. Правда, позже там же его называли «невыносимо медлительным» и «апостолом абсолютизма». Но, поскольку это произошло после того, как он перестал подписываться на это издание, можно считать последние слова таким же преувеличением, как и первоначальная неумеренная похвала.

Он не впервые посещал дом Блейнов, хотя почему-то Дика Блейна он ни разу не застал. Будучи холостяком, он не имел таких домашних забот, которые привязывали бы его к семье в часы, когда заканчивается утренняя работа в конторах, а будучи немногим старше сорока и имея отличное физическое здоровье, он обладал поразительной способностью работать быстро и за час до завтрака заканчивал труды, предназначенные на весь день. Это было одной из причин, почему его отправили в Сиалпур – люди более высокого ранга, получающие пособие, полагающееся после определенного количества лет службы, не любят, чтобы их торопили.

Он был красивым мужчиной – некоторые даже считали его слишком красивым. Его профиль напоминал изображение Марка Антония на медальоне. Сэр Роланд Сэмсон отнюдь не был разочарованным человеком.

Проходя по дорожке сада Блейнов, многие посетители оказывались в неприятном положении: у них появлялось ощущение, что за ними наблюдают сверху, с веранды, и требовалось минут десять, чтобы прийти в себя, окунувшись в тепло западного гостеприимства. Но Сэмсон давно усвоил, что его внешность располагает к нему. Если на него смотрели, то отношение наблюдателя складывалось в пользу Сэмсона, и он чувствовал, как истинный джентльмен, что зрителям такое зрелище не вредно.

– Совсем одни? – спросил он, чувствуя, что миссис Блейн не испытывает удовольствия при виде его и придвигая стул поближе к ней. – Муж в холмах, как обычно? В следующий раз надо мне выбраться в воскресенье, чтобы застать его.

Тесс улыбнулась. Она привыкла к этой реплике. Он всегда так говорил, но не являлся в воскресенье.

– Вчера вечером у меня были гости, и мы все согласились, что вы с вашим мужем ценное приобретение для Сиалпура. В вас столько свежести – совсем не то, к чему мы здесь привыкли.

– Мы тоже наслаждаемся новизной – хотя у Дика не так много времени для наслаждений…

– Полагаю, у него большой опыт работы в шахтах?

– О, он знает свое дело и трудится усердно. Если золото есть, он его найдет, – сказала Тесс.

– Вы мне не говорили, каким образом он выбрал Сиалпур в качестве перспективной земли?

Тесс моментально уловила отклонение от темы. Первое, что сделал ее муж после прибытия сюда – подробное заявление обо всех обстоятельствах своего приезда в местной правительственной конторе. Однако она ведь не ее муж. В повторении вреда нет.

– Секретарь магараджи написал письмо в разведывательное управление в Штатах, с просьбой порекомендовать им кого-нибудь, кто сумеет исследовать старые разработки в этих холмах. Среди прочих назвали имя моего мужа, он начал с ним переписку. Наконец, так как мы в то время освободились, мы приехали сюда, и магараджа назвал условия, которые нам подошли. Вот и все.

– Боюсь, что не все, – Сэмсон засмеялся. – Следовало бы заключить контракт с британскими властями. Я не говорю, что соглашение с Гангадхарой ничего не стоит, но…

– О, он должен платить понедельно вперед, чтобы покрыть расходы.

– Умно. А если вы найдете золото?

– Мы получим долю в процентах.

Тесс знала, что каждое ее слово эмиссар сейчас же может проверить в своем офисе. И она держалась несколько настороже, как и он.

– Боюсь, что тут возникнут сложности, – продолжал он с деланной дружеской откровенностью. – Может быть, мне лучше увидеться с вашим мужем.

– Если хотите – разумеется. Но мы с ним говорим на одном языке. Все, что вы скажете мне, дойдет до него, переданное слово в слово.

– Тогда мне лучше быть поосторожнее! – улыбнулся Сэмсон. – Умные жены не всегда все говорят своим мужьям.

– У меня нет секретов от мужа.

– Это необычно! – улыбнулся он. – Можно сказать – устарело! Но вы, американцы, с вашей репутацией быть оригинальными, иной раз ведете себя старомодно, да?

– Что вы хотите, чтобы я сказала мужу? – обрезала его Тесс.

– Не знаю, понимает ли он, какие сложные здесь условия. Например, оговаривается ли в контракте, где должно быть найдено золото?

– На территории магараджи.

– В любом месте в этих границах?