Бунтарка и Хозяин Стужи - Валерия Михайловна Чернованова

романа, которые так нравились Фабиану, сунула книгу подмышку. И тут мое внимание привлекло странное углубление за соседними томиками. Я удивленно приподняла брови:

— Это что еще такое?

Сколько раз проходилась здесь тряпкой, ни разу не замечала. Хотя, возможно, из-за того, что убиралась на скорую руку: сдвинула книги в сторону, протерла пыль на полке, быстро смахнула ее с обложек да корешков, и дальше побежала.

— Хм… — Раздвинув книги в стороны, я увидела, что углубление высотой с небольшой книжный томик. Коснулась его пальцами, погладила шершавую поверхность дерева, когда раздался глухой щелчок. От неожиданности я ойкнула, потому что пальцы ужалило искрой — огненной искрой, с ума сойти!

Углубление оказалось не чем иным, как крышечкой, которая слегка приоткрылась. Я осторожно потянула ее на себя и увидела внутри сверкающий… Это что, ошейник?!

От удивления во мне даже мысли закончились. Я вытащила странную штуковину, сверкающую и переливающуюся в морозном солнечном свете. Тончайшая золотая пластинка была инкрустирована слезами гротхэна. Так назывались драгоценные камни, которые находили в самых дальних снегах и которые стоили целое состояние!

Я знала об этом, потому что Стелла выпросила у отца колечко с крошкой такого камня. Даже оно стоило целое состояние, но как тогда мачеха сияла, как им хвалилась перед всеми! Здесь же были камни размером не то что с лесной орех, с половину моего мизинца! Крупные, они сверкали так, что было больно глазам. И не только глазам… Сжимая в ладони это странное украшение (если можно так назвать ошейник), я почувствовала странное жжение, а еще внезапно накатившую легкую слабость.

— А-а-а-а-а! Ливия-а-а-а! — раздался совсем рядом рев Стеллы.

Что ни говори, а страсть к ориям у них семейная. Не успев толком оправиться от первого потрясения, я выглянула в коридор и увидела наступающую мачеху:

— Ты! — пыхтела она. — Ты… ты!!!

Из-за ее плеча выглядывала зареванная Арлетта, которая трясла рукой и указывала на меня.

— За что, матушка? — всхлипывала она. — Я ведь ничего ей не сделала! А она мне снова надерзила и обожгла!

Что?! Да я ее сегодня видеть не видела! Прежде чем эта мысль успела оформиться, Стелла шагнула ко мне, уперев руки в бока. Я же свои быстренько отвела за спину: нечего тут драгоценными ошейниками сверкать.

— Ты что это о себе возомнила?! — раздувая ноздри, заявила она, возвышаясь надо мной на добрую голову. Или, в случае Стеллы, на злую, но это детали. — Думаешь, если я к тебе мягко и бережно отношусь, позволю над Арлеттой измываться?

Мягко? Бережно? Это она сейчас обо мне?

— Арлетту я сегодня не видела, — спокойно выдерживая натиск нависающей надо мной мачехи, так же спокойно ответила я. — Именно по этой причине обжечь ее у меня бы не получилось. Даже при всем желании.

Вот не зря мне Дорота говорит, что язык мой — враг мой. Стелла потемнела лицом, а потом вытащила вперед зареванную Арлетту: надо признаться, весьма искренне зареванную, и сунула мне под нос ее руку. Всю в волдырях. От неожиданности я даже отпрянула и только после сообразила — это же после вчерашнего! После вчерашнего сестра решила мне отомстить, и, чтобы это сделать, сама сунула руку в огонь. Ненормальная!

Точно ненормальная.

Но насчет мести я угадала: стоило мачехе ее отпустить, как она, глядя на меня, заухмылялась.

— Все! Достаточно ты мое терпение испытывала. Сейчас же на конюшни отправишься, прикажу Бруно тебя выпороть.

Что?

Что-о-о?!

— Что тут происходит? — голос Душана раздался очень вовремя. Или очень не вовремя — это как посмотреть. Подкрался брат сзади как поисковая магия Снежных, неслышно и незаметно.

— Эта мерзавка опять над твоей сестрой издевается! — прошипела Стелла. — Мало ей тебя было, так нет же, и Летту теперь обожгла! Ну, ей это с рук не сойдет…

— Погоди, маменька. Ты об этом ожоге? — Душан обошел меня, не забыв кинуть плотоядный взгляд, из-за чего просто руки зачесались огреть его ошейником. Даже несмотря на то, что тот драгоценный! Ошейник, разумеется, а не Душан. — Вот об этом?

Он сцапал сестру за запястье, та рванулась, но Душан держал крепко.

— Так это сестрица в камине угли поворошить решила, ну один ей прямо на руку и отскочил. При чем тут наша красавица Лив?

Стелла открыла рот. Потом закрыла. Потом открыла снова и снова закрыла. Если честно, я готова была поддержать мачеху в ее чувствах, потому что уж кем-кем, а рыцарем в сияющих доспехах Душан точно не был. Скорее, они с Арлеттой соревновались, кто больше напакостит.

Да и с чего бы ему меня защищать?

— Да-да, маменька, я сам видел, — с кристально честным взглядом подтвердил Душан. — Так что, как я понимаю, здесь произошло какое-то странное недоразумение. Или… нет? Или Арлетта решила оболгать Лив? Ай-яй-яй, как некрасиво, сестрица.

— Ничего не понимаю, — мачеха переводила взгляд с сына на дочь и обратно. Будь на ее месте я, меня не стали бы даже слушать, но Душан у Стеллы ходил в любимчиках. Между ним и сестрой она всегда принимала его сторону, поэтому сейчас только рявкнула: — Арлетта!

— Ненавижу тебя! — прошипела девица. — Чтоб ты сдох! Чтоб тебе кислые грибы попались, и ты всю ночь с нужника не слезал!

— Вот и все поздравление с Появленьем, — развел руками Душан и подмигнул мне.

— Арлетта! — рявкнула Стелла уже более грозно. Правда, тут же голос понизила, явно собираясь отчитать дочь, когда снова заговорил ее брат:

— Придешь сегодня на праздник в честь моего Дня появленья, Лив?

Моя челюсть, до этого и без того ставшая тяжелой после его поступка, сейчас потянулась вниз с неумолимой силой.

Что это на него нашло?

— Все! Решено! Маменька, Лив должна присутствовать на моем празднике. — Душан хлопнул в ладоши, не дожидаясь ответа. — И вот тебе железный аргумент, если сомневаешься: нельзя ее постоянно прятать, она же наша сестра. Скоро слухи пойдут… Если уже не пошли.

— Но как же… — окончательно растерялась Стелла. — У нее же нет платья…

— Арлетта одолжит. Она у нас провинилась, вот и одолжит. Правда, сестрица?

Сестрица явно собиралась сказать все, что думает о братце, но под тяжелым взглядом Стеллы стушевалась, буркнула:

— Угу. — И поспешила ретироваться.

— Что ж, я думаю, предложение дельное, — вздохнула Стелла, выглядевшая несколько… обескураженной. — И правда, Ливи, давно пора тебе с нами за стол садиться да к гостям выходить. Глядишь, и жениха тебе подберем хорошего…

— Рано ей пока жениха искать, — перебил мать (только ему такое дозволялось) Душан. — Если хоть посмотрит кто не так, пожалеет.

— Защитничек ты мой! — расчувствовалась Стелла. — Вот, Ливия, не ценишь ты того, что