Династия Ямато - Пегги Сигрейв

Ни одна королевская семья в мире не охраняется так строго, как японская императорская семья, надежно изолированная от общества. В определенном смысле она находится в заложниках у реально контролирующих положение дел в Японии мощных, предпочитающих не афишировать свою деятельность группировок. Управляющий императором управляет народом. Изоляция императора означает доминирование в войне «невидимок».

Император наделяется волшебными, сверхъестественными качествами. Император — «житель заоблачных высот», полубог, сын бога. В него нужно верить, ему следует поклоняться. Осуждать его деяния, равно как деятельность его советников и правительства не дозволено никому из подданных. Осуждение императора является тягчайшим преступлением, караемым (на протяжении большей части японской истории) отсечением головы усомнившегося. За «властью от бога» — власть мирская.

Время от времени либерально настроенные политики и иные «раскольники» пытались провести грань между императором и его правительством. Правительство в случае их успеха оказалось бы открыто для критики в свой адрес, и ему пришлось бы отвечать за положение дел в стране. Стратеги Мэйдзи, архитекторы политической системы современной Японии, предвидя опасность развития событий в этом направлении, с успехом отождествили императора с образом вершителя судеб Японии. Поэтому события 1867–1868 гг. принято называть «Реставрацией Мэйдзи», соответственно: «правительство Мэйдзи», «воля императора», «декрет императора», «армия императора», «решение самодержца», «вечная, нерушимая династия».

Благодаря такой мистификации за пределами Японии приобрело широкую известность имя одного лишь Хирохито. О его родителях, братьях и ближайших родственниках известно очень немногое. Только в последнее время благодаря интенсивной исследовательской работе историков в недоступных прежде архивах и публикациям некоторых дневниковых записей членов семьи Ямато появилась реальная возможность составить коллективный портрет пяти ближайших к нам по времени поколений семьи Ямато — четырех императоров и наследного принца.

Даже реальная роль императора Мэйдзи в происходивших в конце XIX века событиях остается для нас весьма туманной. На публике Мэйдзи с успехом исполнял назначенную ему от рождения роль. Однако в частной жизни это был праздный, потакающий собственным желаниям человек, любитель женщин, лошадей и цветов, частенько по ночам принимающий участие в веселой попойке в кругу фаворитов. Мэйдзи не поддавался контролю, поэтому в отношении наследников Мэйдзи решили использовать иной подход, поставив их в прямую зависимость от личных советников и гофмейстеров двора. Штат императорского двора постепенно увеличился до десяти тысяч человек.

Однако дворцовым интриганам не удалось преуспеть в воспитании сына и наследника Мэйдзи Тайсё. Большинство историографов описывают Тайсё как незаконнорожденного шута, не заслуживающего серьезного внимания. Якобы он обладал неуравновешенной психикой, любил выпить и волочился за женщинами. Сравнивая Тайсё с его отцом — великим императором Мэйдзи, они не находят Тайсё достойным сыном. Однако все эти описания далеки от действительности. Образ отца преднамеренно мифологизировали и возвеличили, а образ сына низвели до не заслуживающего внимания. При более глубоком исследовании выясняется иное. Над карикатурным портретом безрассудного распутника Тайсё «поработал» некто генерал Ямагата, превративший Японию в полицейское государство. Ямагата возвеличивал трон, принижая императора. В прессу регулярно «сливались» сведения, порочащие репутацию молодого императора. Дискредитацию Тайсё в прессе прекратили только после решительной контратаки императрицы Садако и ее союзников. Садако удалось «унизить» старого генерала благодаря советникам, отвергнувшим девицу, предложенную Ямагатой в невесты наследному принцу Хирохито. Ямагате не удалось уложить в постель Хирохито «своего агента». После провала «брачной операции» генерал постепенно стал сдавать позиции во дворце. Тем не менее влияние, оказанное им на создание аппарата тайной полиции и армии, не изжили полностью вплоть до конца XX века.

К 1920-м гг. имперский миф превратился в догму. Аппарат тайной полиции вербовал информаторов на всех уровнях японского общества, сосед доносил на соседа. Оппозиция режиму не имела права на существование. Шли аресты, казни. В царящей в стране атмосфере страха пышным цветом расцветает военное ведомство, заручившееся поддержкой большого бизнеса и финансово-олигархических групп.

Стремясь помешать юному Хирохито вырасти похожим на своего «праздного» деда и «дерзкого» отца, императорский двор с утроенной силой принялся за него, окружил его многочисленными советниками и усложнил процесс принятия государственных решений. Усилия не пропали даром. В годы Второй мировой войны нерешительность Хирохито привела к трагическим последствиям: император чересчур полагался на военных, сулящих перспективу ее победного завершения. Правление Хирохито явилось самым длительным в истории Японии и крайне неоднозначным для ее будущего.

Император Акихито избрал иной путь. Противодействуя манипуляциям двора, он женился на неаристократке. Акихито искренне стремится быть ближе к народу. Наследный принц Нарухито пошел по стопам отца. Супруга Нарухито — наиболее независимая со времен Садако.

У них есть враги. Японские консервативные круги сопротивляются, пытаются оградить, завести в тупик, дезориентировать императрицу Митико и наследную принцессу Масако. Цель — не допустить усиления их влияния в делах двора, и так утерявшего многие полномочия из-за силы характера матери Хирохито. Обе женщины подвергаются злобным нападкам. Критика в адрес императора — дело весьма и весьма накладное, однако почему бы не распускать слухи и не клеветать на императрицу и наследную принцессу?

Недавние скандальные истории и разоблачения, разразившиеся на японском политическом Олимпе, недвусмысленно свидетельствуют: деньги (а отнюдь не синтоизм) — главная религия Японии. Корысть, жажда наживы — основной догмат этой религии. Ниже мы покажем, что истинной подоплекой событий Мэйдзи являлся вопрос дележа сфер экономического влияния между дворцовыми группировками. Борьба экономических интересов этих группировок с их неуемными аппетитами определила направление вектора государственной политики Японии и в конечном счете привела ее к развязыванию захватнической войны, закончившейся для ее народа национальной катастрофой.

В 1920-е гг. подающий большие надежды англо-японский дипломатический альянс распался на разветвленную сеть приватных альянсов американских и японских финансовых групп. Американский «Морган бэнк», наладив с деловыми кругами Японии приватную связь через некоего Томаса Ламонта (ниже о Ламонте еще пойдет речь), предоставлял крупные частные американские кредиты и инвестиции. Когда же спекулятивный пузырь лопнул (сначала в Японии, позже на Уолл-стрит в 1929 г.), выяснилось: большая часть сделок с японской стороны ничем не обеспечена. США сделали выводы, провели серьезную реформу банковского и финансового секторов, запустили программы по социальной защите малоимущих. В Японии не предприняли ничего сколь-нибудь адекватного этому: финансовая элита предпочла не признавать ответственности за кризис. Положение рядовых японцев стало ужасающим. Сотни тысяч японских семей, спасаясь от голодной смерти, были вынуждены продавать дочерей в бордели. Тайная полиция проводила аресты членов оппозиции. Сегодня, спустя семьдесят лет после биржевого краха 1927 г., Япония стоит на пороге еще более масштабного кризиса. За эти годы коррумпированность японских финансовых институтов отнюдь не «потеряла в цене».