Другой день, другая ночь - Сара Райнер

– Да уж.

– Что-то большее она не может себе позволить, ведь ей приходится оплачивать лечебницу.

– Это ужасно. Мне так жаль твою маму.

– И не говори! Деньги за дом она вынуждена тратить на папу. Одному богу известно, что она будет делать, когда они закончатся. Полагаю, придется забрать ее к себе.

– Господи, ты уверена?

– Дети наверняка обрадуются. На Рождество мама у нас гостила, и они великолепно ладили. – Карен на мгновение замолкает, вспомнив о том, в какой тесноте им пришлось жить. Затем, чтобы убедить даже не подругу, а себя, добавляет: – С ней было здорово.

– С Молли и Люком все понятно, а как насчет тебя? Лично я бы ни за что не согласилась опять жить с матерью. – Лу морщится.

У нас с мамой прекрасные отношения, думает Карен. И все же вовсе не так ей представлялся четвертый десяток жизни: вдова, живет с мамой…

– Все будет хорошо, – говорит она и отворачивается, чтобы снять с плиты сковороду и заодно не смотреть в глаза Лу.

В это мгновение на кухне появляется Молли.

– Мамочка, я есть хочу.

– Да, Молли, уже скоро! – резко отвечает Карен.

И тут же чувствует укол совести: Молли ни в чем не виновата. Лу, наверное, думает, что я никудышная мать.

– Э-э… Карен, кажется, мы горим, – говорит Лу.

Из тостера валит дым.

– О, нет! – Карен быстро жмет на кнопку, но поздно: оба ломтя успели обуглиться. – Прости, Молли. Придется все начать сначала. Я быстро, обещаю.

От слез у Карен щиплет глаза.

– Но я правда хочу есть… – У Молли дрожит нижняя губа.

Боже ты мой, думает Карен, глядя на часы. Обычно дочка обедает куда раньше. Этого следовало ожидать.

Лу встает.

– Сядь, посиди. Я сделаю.

– Тебе нельзя…

– Прекрати. Я беременная, а не больная. И вполне дееспособная.

А я, похоже, нет, грустно думает Карен. Что со мной такое? Почему я не могу поджарить пару тостов?

– Спасибо, – бормочет она, присаживаясь на стул.

Ее тотчас охватывает жуткая усталость. Может, от того, что пришлось несколько раз бегать на чердак и обратно. Или ее утомили проводы Молли в школу и разговор о родителях. Но если бы ей предложили прямо сейчас прилечь и отдохнуть, она точно проспала бы до следующего Рождества.

Через десять минут после ухода Евы Эбби вспоминает, что они не закупили продуктов на следующую неделю. Неожиданное появление риелтора сбило ее с толку.

– Черт, – бормочет она.

В супермаркете с Каллумом гораздо легче, если с тобой идет кто-то еще. Остатки еды в холодильнике она использовала в обед. Капитальная закупка подождет, но бежать в соседний кооперативный магазин придется все равно – нужно что-то готовить на ужин.

К счастью, путь туда лежит через тихие жилые улочки, поэтому Каллум ведет себя спокойно и ровно. Впрочем, как только они подходят к автоматической двери магазина, он вдруг резко тянет Эбби за куртку, бросается на тротуар, бьется головой, молотит руками.

Зря я это затеяла, думает она, опускаясь на колени рядом и придерживая сына, чтобы не разбился. Нужно было попросить Гленна заскочить в магазин по дороге с работы. Но муж теперь часто бывает резок с ней, да и не всегда приходит вовремя. Она старается кормить Каллума по часам – даже если он плохо ест, режим все равно важен. Как бы ей ни хотелось, пойти домой она сейчас не может. Выбора нет, нужно как-то справиться.

– Тише, миленький, тише, тише, – успокаивает она малыша, но Каллум продолжает лягаться и махать руками.

Такое Эбби переживать не впервой. Давно испытано: посещение с сыном мест скопления народа изнуряет, энергии уходит в два раза больше. Она вынуждена разрываться между Каллумом и потрясенными окружающими.

Она едва сдерживается, чтобы не крикнуть в перекошенное от ужаса лицо пожилой дамы: «У него аутизм!» Та, конечно же, считает, что Каллум достаточно большой, чтобы не капризничать так и тем более не кататься по земле. Эбби хочет объяснить: пусть магазин сравнительно маленький и самый обычный, рассудок ее сына воспринимает его как угрозу. Он не может переварить столько информации, мозг перегружен. Моего малыша будто расстреливают, пули летят со всех сторон, его просто засыпают сообщениями. Разве вы бы не испугались?

Испустившей в сторону Эбби тяжелый вздох мамаше с коляской – Каллум, видите ли, не дает ей пройти, – Эбби так и хочется сказать: «А вы представьте себя на его месте! Понимаю, вы здесь со своим совершенно нормальным ребенком, но вообразите на минутку себя, пробирающейся между стеллажами, со всех сторон жуткий ор и гвалт, грохот тележек, стрекот кассовых аппаратов. Вот так все это ощущает мой сын: его мозг не может толком отфильтровать то, что для вас всего лишь шумовой фон. Поэтому он носит эти штуки, которые вы, по всей видимости, приняли за наушники. На самом деле это протекторы – наподобие тех, что надевают экскаваторщики. Без них ему больно. Да-да, вы не ослышались, больно».

Молодая пара откровенно шарахается от Эбби и Каллума. Эбби жаждет объяснить им, что мир ее сына настолько переполнен зрительными образами, что он часто мотает головой из стороны в сторону – это на мгновение тормозит стимуляцию. Мой мальчик не чокнутый! Залитая огнями витрина настолько ярка для него, что он ослеплен.

Однако времени на объяснения нет: сейчас главное не дать Каллуму себя покалечить. Приходится смириться с молчаливым осуждением ее воспитательских способностей и уговаривать Каллума поскорее уйти с дороги, чтобы не мешать людям. Она все еще пытается тихим голосом успокоить сына, удерживая за запястья, когда за спиной кто-то тихо покашливает.

– Простите. Вам помочь?

Эбби оборачивается и видит одетую в парку женщину приблизительно своего возраста. Женщина беременна, но, несмотря на большой живот, наклоняется к ним; впрочем, не очень близко, и это не выглядит угрожающе.

– Похоже, вам не помешает помощь.

Эбби несказанно рада любой помощи, но разве объяснишь человеку, впервые увидевшему Каллума, как с ним обращаться?

– Давайте я схожу и куплю все, что вам нужно, если вы за этим сюда пришли, – а вы побудете с ним и успокоите? – предлагает женщина. – У него ЗАС или что-то вроде того?

Эбби удивленно распахивает глаза. Женщина знает, что такое «заболевание аутического спектра». Похоже, у нее есть кое-какой опыт.

Эбби кивает.

– Мне совсем не трудно, – убеждает женщина, будто прочитав мысли Эбби. – Все равно придется туда идти, мне тоже нужно кое-что купить.

Если бы не обстоятельства, Эбби никогда не доверила бы деньги незнакомому человеку, однако эта женщина просто излучает доброту и сочувствие, да к тому же сама мысль о том, что беременная сбежит с деньгами, кажется нелепой.