Другой день, другая ночь - Сара Райнер

Песня заканчивается чередой быстрых аккордов, затем диджей объявляет, что композиция прозвучала в честь десятилетней годовщины смерти Страммера.

Удивительно, «The Clash» на Радио-2, думает Майкл, качая головой. В семьдесят седьмом это сочли бы кощунством. Дальше звучит «Белый бунт», и, вдохновленный темой, он вынимает из ведра несколько белых роз и эффектным жестом вставляет между амариллисами.

Наконец работа завершена. Майкл держит букет в вытянутой руке.

– Ну как, Джо? – спрашивает он, глядя вверх, на небеса.

Наверняка Джо сейчас одобрительно кивает.

Эбби берет себя в руки. Скоро он будет дома – сегодня занятия длятся только полдня.

Минутой позже в замке поворачивается ключ.

И вот сын уже стрелой летит через весь коридор, со всего маху ударяет ее головой в живот, лишая равновесия.

– Ничего себе! – восклицает она, стараясь ухватить его за плечи и поставить прямо.

Эбби сильная, но он часто оказывается сильнее.

Вслед за ним входит вконец измученная Ева. Так Каллум действует на окружающих: все, кто рядом, со временем обессиливают и худеют. В итоге большинство пасует, однако Ева пока держится, и Эбби ей благодарна.

– Ну как? – спрашивает она.

– В порядке. – Ева пожимает плечами и улыбается. – Успели немного погулять в парке, пока он не занервничал.

– Здорово, спасибо. Вы, должно быть, проголодались? Приготовить что-нибудь?

Эбби тянется к холодильнику, а сын тем временем устремляется обратно в коридор. У Каллума полно энергии; он не останавливается ни на минуту, будто по жилам у него бежит электричество. Эбби спешит за ним вдогонку. Входную дверь еще не заперли, и едва он хватает за ручку, как она подныривает и успевает набрать код.

Фу! По крайней мере, проезжающие мимо машины теперь не страшны.

А он уже в гостиной, прыгает на кресле, непоседа.

Эбби тщетно пытается поймать его за лодыжки. С потрясающей скоростью он перепрыгивает через ее голову на диван, не обращая внимания на спешащую на подмогу Еву. БОМ, БОММ! Ничего удивительного, что пружины уже не выдерживают.

– Ай!

Эбби получает еще один удар в живот.

Каллум соскальзывает за кушетку, встает у эркерного окна и словно беглый заключенный, высматривающий своих преследователей, сначала оглядывает улицу, затем комнату. Он начинает чесаться, оттягивать кожу на тыльных сторонах ладоней. Эбби замечает, что кожа красная и мокнет – верный признак, что сегодня он очень расстроен. У Эбби сердце обливается кровью.

– Ну-ка, ну-ка, малыш… – нежно шепчет она, тревога за его настроение смешивается со страхом, что он со всего маху ударится головой в стекло. – Посмотрим «Элвина и бурундуков»? Как насчет «Элвина и бурундуков»?

Она четко выговаривает слова, а Ева тем временем достает коробку.

Окно не такое интересное, как это предложение, и – ОПА! – мальчик уже у журнального столика с пультом в руках включает телевизор.

– Иди, садись к мамочке, – говорит она, хлопая по коленям.

Каллум повинуется – такое бывает нечасто – и, не имея ни малейшего представления о собственном весе, со всего маху приземляется на ее худые ноги.

Несколько мгновений он сидит спокойно.

Эбби выдыхает. Жизнь с ним порой сводит с ума. Его неспособность сосредоточиться, усидеть на месте заразительна. Они носятся с места на место, хватаются то за одно, то за другое, будто играют в пинг-понг. Даже когда Каллум в школе или с одной из нянь, Эбби трудно сбавить скорость.

– Хотела бы я понять, что тут происходит, – шепчет она, поглаживая его по голове.

Но – как всегда – ее сын пребывает в своем собственном мире и молчит. Диалог идет в одну сторону. Поэтому она продолжает ласково трепать его волосы, надеясь, что он даст ей перевести дух.

* * *

К середине дня, так и не дождавшись звонка от Тима, Майкл просит Али, владельца соседней овощной лавки, приглядеть за магазином, а сам отправляется в сторону моря, чтобы собственноручно доставить свою работу. Майкл входит в гостиницу и спокойным тоном просит парня за стойкой сообщить Тиму, что он пришел, и вдруг сердце его замирает.

На стеклянной стойке – огромный букет из темно-красных пионов. Только что срезанных, вот-вот готовых раскрыться, источающих аромат свежий и легкий, как солнечный день. Сейчас для них даже близко не сезон – значит, стоят они целое состояние.

Вообще-то еженедельная замена букетов – обязанность Майкла. На следующий день после Рождества он привез в гостиницу композицию из мха, плюща и роз, белых и красных. Не эту. Специально ушел пораньше с семейного обеда, чтобы доставить лично. С чего вдруг ее убрали?

По коридору быстрым шагом идет Тим, начищенные до блеска кожаные туфли стучат по мраморному полу.

– А, Майк, рад видеть! С Новым годом!

– Чудесные цветы. – Майкл кивает на стойку.

– Замечательные, правда! – восторженно откликается Тим, поздно уловив иронию. – Ах да, Майк, именно об этом я и собирался с вами побеседовать… Надеюсь, вы прочитали мое сообщение?

Майкл качает головой.

– Часа два назад.

– У меня все утро молчал телефон.

– Но мне пришло подтверждение…

Майкл достает из кармана «Нокиа» и неожиданно через царапины на крошечном экране замечает значок сообщения.

– Наверное, проморгал, – сконфуженно бормочет он, удивляясь, как такое могло случиться.

Потом до него доходит. Радио. Вот черт!

– М-м-м… – Теперь конфузится Тим. – Надеюсь, эти цветы вы купили не специально… – Он умолкает.

Разумеется, я купил их специально для вас, думает Майкл.

– А что?

– Дело в том… В общем…

У молодого человека краснеет шея. Майклу непривычно, что Тим смущен. Обычно его самоуверенность просто зашкаливает.

– Буду с вами откровенен. С сегодняшнего дня с нами работает другой поставщик букетов.

Майкл чувствует: что-то не понравилось в его работе. Он не в силах вымолвить и слова. До сегодняшнего дня руководство гостиницы не предупреждало и даже не намекало о своем недовольстве, ни стона, ни вздоха в его сторону, ни единого замечания, не говоря уже о том, что его магазину предложили дать заявку на подряд на будущий год. Перед Рождеством Тим сам лично просил его сделать побольше образцов.

– Просто дело в том… У нас новый…

– Нашли кого-то подешевле, – констатирует Майкл. – Понятно. – Он старается думать быстрее. – Уверен, это можно как-то уладить.

После того, как полтора года назад Тима повысили, он уже несколько раз сбивал цены, поэтому у Майкла нет простора для маневра, однако уступить без боя нельзя. Он твердо намерен увидеть свои амариллисы на стойке гостиницы «У моря» – здесь им самое место.