Дети Велеса - Андрей Расторгуев

Аркаша поспешил вобрать Силу в себя. А Стас отвесил ему лёгкий подзатыльник и с укором посмотрел на ведуна, пристыдив обоих:

– Что это вы, балбесы великовозрастные, решили на детях поэкспериментировать? Совсем из ума выжили?

– Зрелые люди ещё больше зависят от своей Силы. Коли с чадами такое происходит, когда лишаются Сил, то можете представить, каково взрослым. – Ведун старался выглядеть невозмутимым, но заметно нервничал, потому как сам не ожидал столь явных последствий.

Дети, тем временем, оправились от мимолётного приступа неуклюжести. С новым энтузиазмом принялись штурмовать горку. Съезжали вниз и лепили снежки, перебрасываясь ими с друзьями.

Эффект, произведённый этой демонстрацией, заставил Аркашу замолчать. Он перестал возмущаться и дальше брёл молча, стараясь не задевать прохожих.

В городе царило весёлое оживление. По-прежнему никто не работал. Народ слонялся без дела по улицам и за пределами городских стен. Дети, а за ними и взрослые, строили высокие ледяные и снежные горы, крепости, городки, заливали водой для склоны речного берега, выбирая наиболее крутые. Такое впечатление, что люди никак не могут перестать праздновать счастливое освобождение от нашествия кочевников и триумфальное возвращение в столицу своей армии. Похоже, восстановительные работы в Трепутивле откладывались до лучших времён. Аркаша не удержался, высказал своё недоумение вслух.

– Комоедицы грядут, – непонятно пояснил Юнос.

Назойливыми расспросами Аркаша стал вытягивать из него подробности. Постепенно ведун разговорился. Оказалось, что Комоедицы – это священный праздник встречи дарованного небом наступления Весны, когда восходит Ярило-солнце, растапливая снега и пробуждая природу от долгой зимней спячки. Праздником завершалось годовое движение солнца вокруг планеты и стартовал отсчёт нового.

– Слыхал, Стас? – Башка ткнул в бок задумавшегося Пырёва. – Местный Новый Год наступает.

Ведун разговорился. Уже безо всяких вопросов, совершенно добровольно продолжал красноречиво расписывать землянам этот праздник. Ещё останавливать придётся.

Юнос поведал, что будет обряд, во время которого, помимо встречи весны, обязательно почитают Медвежьего бога, прародителя человечества. Люди приносят жертвы великому медовому зверю. Чем? А праздничными блинами, что первыми выпекают. Их со всеми почестями относят в лес. В этот день принято поминать усопших родителей. Садясь за стол, непременно приглашают умерших родственников разделить семейную трапезу, оставляя столы накрытыми для них на протяжении всего празднества.

– Духи великих предков, незримо присутствуя на празднике, радуются вместе с нами. Видят, что не угас ещё их род. Из века в век приходят люди на Комоедицы, чтобы соблюсти обычай. Ведь что есть праздник сей? Память человека о себе через богов и о богах через себя, очищение души от суетных забот и пустой памяти.

Во время Комоедиц разжигают костры, вокруг которых водят хороводы и прыгают через огонь, очищаясь от скверны. Угощают друг друга блинами, символизирующими солнце, и золотистым напитком – сурьёй. Устраивают игрища и разные забавы: штурм снежного городка, битву мешками на бревне, кулачные бои, качели, лазание на столб за подарками либо простые катания с горки. В конце праздника сжигают насаженное на шест соломенное чучело Марены, богини мрака и стужи.

– Это же наша Масленица! – воскликнул Аркаша. – Или Проводы Зимы. Там дети ещё на тройке катались, на санях.

– Ты уж определись: Новый Год, Масленица или Проводы Зимы, – усмехнулся Пырёв.

– Какая разница. Надо будет обязательно сходить, посмотреть.

Собирался на праздник и Юнос, пообещав захватить землян с собой. Он, оказывается, специально приехал для этого в Трепутивель. Всё равно во время Комоедиц нельзя работать, чем и объяснялось повальное безделье.

В дружинной избе их встретили ещё три ведуна, один из которых Михайлик. Тоже вернулись в город, чтобы поучаствовать в священном обряде встречи весны. Остальные ведуны, по всей видимости, решили остаться в сёлах, где люди также будут праздновать это знаменательное событие, хоть и с куда меньшим размахом.

Долгое время горевшая на востоке заря угасала. Небо светлело на глазах, окончательно вытеснив сумрак. Подгоняемый приближавшимся солнцем тёплый воздух прогнал морозы и будоражил запахами весны. В снегу появились проталины, заметно сдали сугробы, освободив ставшие сухими вершины холмов.

К празднованию Комоедиц было всё готово. Основное гуляние намечалось на реке. На береговых склонах выросли снежные городки, соседствующие с ледяными горками. В нескольких местах вкопали длинные отёсанные столбы с висевшими на самом верху подарками. Даже костры сложили заранее, чтобы в разгар веселья не отвлекаться на собирание дров. По городу витал блинный аромат. В каждой избе занимались выпечкой. С пустыми руками на всеобщее празднество идти никто не собирался. Ведунам по заказу Башки напекли блинов с пирогами в снедальне Прохора из расчёта на всю их немногочисленную команду. Оставалось только дождаться наступления Комоедиц.

Праздник начался, когда бившие в небо солнечные лучи, плавно опускаясь к земле, окрасили макушки самых высоких деревьев. Это словно разбудило притихший в ожидании город, возвестив, что пришла пора встречать весну. Очень хороший и вполне надёжный способ оповещения. Не надо никаких объявлений, обращений Президента или других официальных лиц к народу. Все и так всё знают, одновременно получив такой визуальный сигнал, после чего вместе идут на праздник.

Вышли на улицу и земляне в компании четырёх ведунов. Здесь повстречалась целая процессия. Нарядно разодетые горожане – и стар, и млад – двигались одной большой колонной вслед за ряжеными, лица которых скрывали пёстрые маски. Ряженые несли насаженное на длинный шест чучело Марены, то и дело меняясь. Чучелу создатели придали заметные женские формы, чтобы больше походило на богиню, размалевав яркими красками «лицо» и натянув на «туловище» кучу старого тряпья. На нём со всех сторон болтались наузы – старые, отслужившие своё обереги. Они делали Марену похожей на украшенную новогоднюю ёлку. Когда её проносили мимо стоявших вдоль улицы людей, те кланялись, приговаривая:

«Привет тебе, Марена Свароговна!

Приезжай ты к нам на широк двор:

На горах покататься, в блинах поваляться,

Сердцем потешаться…»

– Куда это они чучело несут? – поинтересовался захваченный зрелищем Аркаша.

– На Капище пошли, – ответил Михайлик.

– Её сожгут сейчас?

– Нет, ещё рано. Пока обряд смены дня и ночи пройдёт, потом блинами будут угощать и сурьёй. Видишь, люди узелки прихватили.

Многие, в основном женщины, несли матерчатые свёртки с гостинцами и глиняные посудины, в которых что-то заманчиво булькало.

– Обряд, – задумчиво протянул Башка, не отрываясь от проплывавших мимо угощений, прикидывая в уме, какое это будет богатство, если его собрать в кучу. – Нам тоже туда?