Почему маму всё достало - Джилл Симс

– Ух ты ж, Эллен, спасибо тебе, родная! Я теперь совсем себя не ощущаю старородящей развалюхой, – поблагодарила меня Ханна.

– Ты же понимаешь, о чем я, – продолжала я. – У Ханны это почти наверняка последняя беременность…

– Что значит «почти наверняка»? – встряла Ханна. – Это моя последняя беременность, и точка. Я сама своими руками сделаю Чарли вазектомию, как пройдусь теркой ему по яйцам. Аххх! Оххх! – вдруг она обхватила свой живот руками и заохала.

– Ой, господи, ты что, уже рожаешь?

– Нет. Изжога. ПРОКЛЯТАЯ ИЗЖОГА! ДАЙТЕ МНЕ ГАВИСКОН, БЫСТРО!

Ханна опрокинула полбутылочки Гавискона так же быстро, как мы когда-то хлебали крепленое вино.

– Фууффф, отпустило немного.

– Видишь, как ей тяжело приходится, Чарли? – спросила я. – Купить ей бриллианты – это самое малое, что ты можешь для нее сейчас сделать. Глядишь, она и про терку забудет.

– Хорошо, я понял, – ответил Чарли.

– В белом золоте, пожалуйста, дорогой, – мило добавила Ханна. – Не в желтом, если ты не против. И еще, я хочу вас всех поблагодарить за то, что ради меня вы сегодня отказались от алкоголя. Это так благородно с вашей стороны. Эти так называемые коктейли пить можно, но они бы пошли куда лучше, если в них плеснуть водочки, так что, давайте, не смотрите на меня. Мне еще недельку доходить и все, я свободна. Мне тут надарили шампанского, три бутылки джина, бутылку ликера и бутылку текилы, так что я как только рожу, так сразу будет что выпить.

– Ну слава богу! – выдохнули облегченно все, а Колин тут же вынырнул с бутылкой водки и всем начислил.

Тут, посреди шума-гама явился Джек и при всех меня поцеловал, аж Ханна расчувствовалась: «Ой, как же это романтично! Помнишь, Чарли, когда мы были такими же?»

Джек извинился: «Прости, дорогая, опоздал, опять этот ЧЕРТОВ лабрадор».

– Что он съел на этот раз?

– Кастрюлю с луковым супом и коробку с пирожками. Что-то из этого вызвало у него диарею, – от этих подробностей вся моя романтичность улетучилась. Я начинаю подозревать, что хозяева этого лабрадора хотят от него избавиться, раз они умышленно оставляют такую подозрительную еду в таких количествах в доступных для пса местах…

Что ж, кажется, своей вечеринкой мы все-таки подтолкнули Ханну к решительным действиям – ночью я проснулась от смски Чарли: «Эдвард Чарльз Джонатан Каррхилл родился сегодня утром в 3:32, вес 3 кг 742 гр, мать и дитя чувствуют себя хорошо». Смска от Ханны была более лаконичной «Родила. Мальчик. Забыла, как же это хреново. Привези торт, выпить и не забудь ковш для подмывания».

Пока я собиралась среди ночи, оказалось, что Ханна потребовала, чтобы ее выписали из роддома и отправили домой, так что мои метания с тортом, выпивкой и ковшом для подмывания были ни к чему, вместо этого мы договорились, что приедем к ним на следующей неделе на смотрины малыша.

Когда я закончила работу, мы все поехали смотреть малыша – выходя из машины, Питер вдруг остановился, как будто его накрыла какая-то страшная мысль и шепотом спросил у меня: «Мам, а она же не вывалит перед нами свои сиськи?»

– Нет, Питер, – заверила я. – Ты ничего такого там не увидишь, не беспокойся.

– Фух, – выдохнул он с облегчением. – Я в том смысле, что я, конечно, ничего такого не имею в виду. Просто это же Ханна, будет неудобно смотреть на ее грудь.

Пришлось напомнить Питеру, что кормление грудью – это естественно и груди не только для секса и т. д. и т. п., на что оба ребенка попросили меня заткнуться и не говорить о сексе и грудях, потому что это «мегазашквар», так что мы просто молча пошли смотреть на прибавление в семье Ханны.

Малыш Эдвард был очень миленьким для новорожденного, у него даже были волосики, и он не был похож на маленького морщинистого Уинстона Черчилля, что характерно для большинства младенцев, он просто выглядел как нормальный малыш. Кроме своих детей, других малышей я не отличаю, они все одинаково страшненькие, более-менее. Видимо, так устроено природой, ты убеждена, что уж ты-то произвела на свет нечто богоподобное, в то время как у других появляются на свет неведомы зверушки, что у тебя самый что ни на есть правильный ребенок, а у других так, недоразумение. Хотя сейчас, когда я смотрю на младенческие фотографии моих драгоценных деточек, я с трудом могу отличить их от других таких же младенцев, потому что все они выглядят одинаково.

– Хочешь подержать его? – спросила Ханна.

– Не очень, – вежливо отклонила я ее предложение. – Всегда боюсь, что уроню чужого ребенка. Своих боялась уронить, а уж чужого и подавно, вдруг сломаю?

– А ты, Джейн? – спросила Ханна.

– Ммм, это, как бы, не знаю, – пролепетала Джейн. – Я ведь тоже могу уронить его.

– Ерунда, справишься, – сказала Ханна, резво всунув Эдварда в руки оторопевшей Джейн.

Джейн крепко ухватила Эдварда, уставилась ему в личико и даже начала гулить. Но звуки, которые она издавала, больше походили на хрип удушаемого человека.

– Оо, боже, господи, нет, кто-нибудь, помогите! – вдруг запищала она тоненьким голоском. – Он на меня рыгнул, и он, кажется, какает! Неееееет! Ой, заберите его от меня!

Ханна выхватила Эдварда из рук Джейн, прежде чем та бросила его на пол, и дала ей платочек, чтобы стереть детскую отрыжку.

– Ну, что думаешь о детях, Джейн? – весело спросила Ханна.

Джейн поморщилась.

– Я не в восторге.

– Ха! – воскликнула Ханна. – Не хочешь детей, принимай меры заранее.

Питер открыл было рот, чтобы блеснуть своей любимой присказкой о мерах предупреждения незапланированной беременности, но я успела пресечь его попытку: «Даже не СМЕЙ говорить такое, Питер!»

Джейн с Эмили ушли наверх, Питер и Лукас помчались играть в Xbox.

– Видишь, – удовлетворенно сказала Ханна, – как все просто! Не благодари! Небольшое извержение из Эдварда удержит нашу Джейн от беспорядочного секса с плохими парнями, и даже с хорошими не будет якшаться, пока не примет таблетку, не вставит спиральку и парня не загонит в три презерватива. Думаю, сдавать Эдварда в аренду родителям подростков. Могу Питера попросить поменять ему подгузник попозже, если ты не против. Понятно, что мальчики позже взрослеют, но никогда не рано внушить им ужас и боязнь перед божьей карой за незащищенный секс. Эдвард выполняет важную общественную работу, уж по крайней мере, нам не грозит стать бабушками в ближайшем обозримом будущем.

Признаю, что Ханна здесь попала в точку. Я прониклась теплыми чувствами к малышу Эдварду, но не настолько теплыми, чтобы взять его на руки.

Дети опять заставили меня сесть, чтобы поговорить со мной, – сдается мне, до них дошло, как я боюсь, когда они сговариваются и действуют сообща, потому что так им легче добиться от меня того, что им нужно. Сегодня они хотели поговорить о Саймоне.