Записки Ивана Степановича Жиркевича. 1789-1848 - Иван Жиркевич

– Именной высочайший указ!

Сенаторы опять все встали, и указ был прочтен. С последними словами, когда произнесено было:

– Подписано Николай, – двери в церковь, против председательского места, отворились на обе половины, священник стал у аналоя в полном богатом облачении, царские двери отверзлись. На аналое лежали крест и Евангелие, а в стороне стоял стол с присяжным листом, покрытый, как и аналой, пунцовым бархатом. Во время присяги сенаторы не садились. Присяжный лист подписан мною и обер-секретарем. 25 рублей священнику уплачены. При выходе из присутствия вновь удостоен приветствием, т. е. поклоном господ сенаторов. Экзекутор поздравил меня в другой комнате и провожал до ближних дверей – заплатил. У каждой двери до самого подъезда стоявший курьер, а их было около девяти дверей, отворяя оную предо мной, повторяли один за другим:

– Честь имею поздравить ваше превосходительство с монаршей милостью! – везде заплатил; швейцар, подавая плащ, поздравил – заплатил, наконец, сторож, отворявши последнюю при входе дверь, поздравил – и тому заплатил, так что взявши из дома 40 руб. и рассчитывая на них прожить недели две, должен был занять у знакомого 25 копеек, чтобы расплатиться с извозчиком. В столь высоком месте непростительно и вовсе неуместно такое поведение, и вот прямая цель – для чего я решился измарать целый лист бумаги.

Желая испытать меня, министр через Лекса дал мне для рассмотрения новый проект об управлении колонистов, составленный коллежским советником Фадеевым,[413]с тем чтобы я, прочтя оный, изложил мое мнение. Проект сей заключал в себе до 500 листов писаной бумаги. Я тщательно занялся сим поручением и через неделю представил записку. Через месяц после того, не видя еще себе назначения, я решился просить Блудова дозволения отправиться в Смоленск к жене и там ожидать оного. Дмитрий Николаевич объявил мне, что он в это время успел уже прочесть мою записку, благодарил меня за мои замечания, ибо они есть как бы отголосок его собственного мнения, а вместе с тем просил никак не уезжать из Петербурга, обещая скоро пристроить меня окончательно к месту.

После представления мной упомянутой записки я был назначен членом комиссии под председательством лейб-медика покойного государя, Виллие,[414]производившей следствие о разных злоупотреблениях по хозяйственному управлению медико-хирургической академии. Комиссии сей мной положено было только начало, ибо я был первенствующим членом; Виллие же в оной ни разу не присутствовал. Занятия в комиссии меня с ним познакомили.

Назначение симбирским губернатором. – Представление министрам и служебные знакомства. – Министр внутренних дел и его товарищ. – Вопрос о передаче казенных крестьян в Симбирской губернии в удельное ведомство. – Перовский. – Представление мое государю императору. – Речь его величества. – Отзыв государя о поляках. – Танеев. – Граф Бенкендорф. – Министр юстиции Дашков. – Прием у князя Меншикова. – Князь П. М. Волконский.

5 марта ввечеру, часу в десятом, когда я, мучимый флюсом, лежал на постели, фон Дервиз,[415]войдя ко мне, объявил, что от министра прислан ко мне курьер с запиской. Записка была от Лекса; он в коротких словах извещал меня, что я назначен губернатором в Симбирск, а курьер словесно доложил мне, что министр приказал просить меня к себе назавтра, в 2 часа по полудни. Известие сие так потрясло чувства мои, что жестокая боль, меня одолевавшая, в ту минуту миновала совершенно и я шесть лет после того не страдал уже флюсом! Всю ночь до утра провели мы в разговорах о новом моем назначении и при тостах за здоровье мое, моего семейства и моего благодетеля – министра.

Не имея денег, первая моя забота была подумать, как бы приступить к экипировке себя, и утром самые ранние визиты мои были к тетке, И. Ф. Гедеоновой, и к брату, А. М. Гедеонову.[416]Сын первой, А. Д. Гедеонов,[417]офицер Преображенского полка и адъютант Исленьева,[418]сам вызвался ссудить меня 1000 рублей денег, и он первый объявил мне, что каждый вновь назначенный губернатор получает из казны на подъем по 5000 рублей. Но сие последнее обстоятельство в отношении меня не вдруг вполне оправдалось, ибо положение на сей счет заключалось в том, что если новый губернатор назначается в такую губернию, от которой местопребывание его было не далее 1500 верст, то получал только 3000 рублей, а далее – получал 5 тыс. рублей и сверх того прогоны. А как Симбирск находится от Петербурга в 1450 верстах, то я должен был получить пособие в уменьшенном размере.

Когда я прибыл в назначенное время к министру, он принял меня самым благосклонным образом. Приветливо поздравил с монаршей ко мне доверенностью, объявил, что он надеется совершенно, что мы будем подвизаться на новом для меня поприще в совершенном согласии с ним, повторив, что все те собранные им сведения обо мне довершают довольно и его личное ко мне доверие, ибо достаточно было уже и одной рекомендации обо мне князя Меншикова, чтоб положиться совершенно на меня. К сему присовокупил:

– Я бы советовал вам познакомиться хорошенько со Жмакиным,[419]знающим подробно и совершенно Симбирскую губернию.