Хроники Тиа-ра: битва за Огненный остров - Олег Фролов

– Мы потеряли то, о чем никогда не забудем, но победили, – прокатился по Площади его голос из раструбов голос-машины. – И об этой победе стоит помнить.

На Площади стало тише. А может гомон множества голосов просто потонул в многократно усиленном голосе законника.

– Я знаю, вы скорбите по тем, кто лишился жизни… И я скорблю вместе с вами. Я скорблю по тем, кого знал и кого не знал. То, что произошло, невероятно и невыносимо, – проговорил Мику-ра, и по толпе прошел несильный, но ощутимый ропот. Как холодок по коже от легкого порыва ветра.

– Будь ты проклят с победой такой! – истерично закричала женщина в первых рядах. – Сгорел бы ты лучше вчера со своими…

Мику-ра ответил куда-то мимо голос-машины, обращаясь прямо к женщине:

– Но я не сгорел. Я еще жив, все мы еще живы. И это нужно ценить!

– Сгорел бы ты лучше!.. Так и будет еще!

Женщина выкрикнула что-то еще, но какая-то старшая мать уже уводила ее в сторону, мягко обнимая за талию, бережно подталкивая вперед. Люди расступались перед ними совершенно беззвучно, словно опасаясь навлечь проклятия и на себя.

Мику-ра помолчал немного, подождав, пока толпа стихнет и продолжил:

– Я не ошибся, когда говорил о победе. Не ошибся! Вчера в схватке над островом храмовники недооценили нас – тех, кого они считали своей добычей. Они недооценили нашу возможность защищать свой выбор… Даже в той ситуации, когда защищать этот выбор никогда не приходилось и неизвестно, КАК именно это нужно делать.

В схватке над островом они потеряли единственное, что делает их сильными. И это не вера и не помощь Извне. Это – лучшие их наездники и новейшее оружие, которым они хотели выжечь нас вместе с нашей свободой воли. Просто потому, что все другие способы отнять у нас эту свободу оказались бесполезными.

Мику-ра на несколько секунд остановился и скользнул взглядом по толпе. Теперь его слушали настороженно, но внимательно. И уже этого было достаточно сейчас. Он заговорил снова:

– Уничтожены все три Камо-те, которые несли огонь на нашу землю. И если утраченные жизни не вернуть, то, по крайней мере, можно быть уверенным, что те, кто это сделал, уже понесли свое наказание. Двое из них. Еще один, который остался жив, лишится жизни до конца сегодняшнего дня, – резко и зло сказал Мику-ра, и по Площади прокатился вздох удивления.

– Казнь! – выкрикнул кто-то почти уже забытое слово. Слово, которое казалось странным ритуалом из историй о давно прошедших временах. Вздохнув, толпа вдруг погрузилась в почти идеальную тишину, словно испугавшись того, что только что было сказано.

Страшное слово все еще вибрировало в ушах присутствующих, вызывало первобытный ужас, но вместе с тем отдавалось в сердцах многих сладким чувством отмщения. Им дали то, чего они хотели на самом деле, но боялись признаться.

– Казнь, – повторил Мику-ра теперь уже во всеуслышание. – Уничтожены и две другие птицы. Одна из них – ценой жизни наездника, защищавшего наш остров.

Это не все храмовники, которые хотели силой, верхом на своих машинах, навязать нам волю Храма. Далеко не все. Но это жертва, к которой Храм был не готов. И если добавить к этой утрате другие, которые понесли они раньше, то выходит, что их грозная сила – сила, с помощью которой они хотели покорить весь Архипелаг, – исчезает на глазах! – прогремел Мику-ра, заставив отшатнуться тех, кто стоял ближе всего к раструбам.

– Их еще много… У них все еще много машин и оружия! – снова прозвучала пара выкриков в передних рядах. Это услышали немногие, и главный законник мог бы без труда не заметить эти голоса. Однако он их заметил. Более того, Мику-ра ждал их.

– Да, Храм все еще очень силен! – ровным, спокойным голосом подтвердил он. – Но значение нашей вчерашней победы измеряется не только в уничтоженных храмовых птицах. Я точно знаю, что весть о том, что произошло, уже разлетелась по островам Архипелага. И люди, некоторых из них, поднимают голову. Они видят, что на силу можно отвечать силой, и именно так обрести подлинную свободу.

Несколько лун назад, когда они признали господство Храма, то не были готовы сражаться, не были готовы к насилию. Таким же образом немало достойных людей на нашем острове призывали отказаться от борьбы и сделать вид, что все идет своим чередом, – в голосе Мику-ра прозвенели язвительные ноты, которые, впрочем, тут же погасли в патетике его следующих слов. – Но нашлись и те, кто не захотел мириться. И именно благодаря им мы очень скоро обретем настоящую свободу. Пусть выстраданную, но настоящую и надолго!

Это – наши герои. Все вы знаете Тиа-ра, но теперь – он не один. Это – Сола-ра, который вчера отдал свою жизнь за других, это – Бхад-ра с Зеленого острова, который сражается вместе с нами. Это – десятки героев, которые были вчера на земле. Многие из них не дожили до сегодняшнего дня, но теперь я знаю: на их место придут другие.

Мы победим сами и поможем освободиться тем, кто этого хочет! Эта война – да, я называю это войной, – будет окончена. И жертва каждого – не напрасна. Она обернется против тех, кто ее начал, многократно!

Одобрительный гул звучал там же, откуда еще минуту назад раздавался недовольный ропот. Именно сейчас и сегодня он, этот голос толпы, для Мику-ра был едва ли не важнее, чем победа на выборах. Он рассчитывал на то, что еще до заката вирус надежды распространится по острову и проникнет даже туда, где сейчас царит скорбь.

Говоря о других островах, Мику-ра не врал. Ночью мерцание световой азбуки означало в темноте небосвода Белый и Зеленый острова. И если на последнем все, чем располагало сопротивление – это немногочисленная группа убежденных технократов, совершенно не готовых к реальной борьбе, то на Белом острове для храмовников действительно наступили плохие времена.

Подогретое целым рядом непопулярных решений новой власти мистиков и атмосферой подавления воли, общество буквально вспыхнуло от известий с нашего острова. Вероятно, только несколько эпох без опыта насилия удерживали Белый народ от восстания. В их наследственной памяти просто не было механизмов, которые бы заставили действовать. Действовать, а не только говорить о смене власти в своих уммах.

Но, как говорил Моту-ра однажды, «там, где есть дрова, будет и огонь». Вопрос только один – когда?

На следующий день я решил увидеть Тот-ра. После того, как Мак-ра лишился жизни, мы не говорили толком, и, кажется, этот момент настал. Он настал еще и потому, что теперь, после всего, что случилось, я просто не знал, куда себя деть. Каждая минута в одиночестве была невыносимой, а любое общество – целительным. Даже если это общество Тот-ра.

Само собой, главного механика я нашел в Полукруге. Он сидел на одном из опорных каменных блоков и ел что-то похожее на комок из высушенных трав. Отрывал клок сплетенных стеблей и медленно пережевывал. Мощные желваки двигались ритмично и уверенно, как детали машины.

Казалось, что на это простое и необходимое действие уходила вся энергия Тот-ра. Он выглядел изможденным, и видеть это было совершенно непривычно.