Каждый второй уик-энд - Эбигейл Джонсон

– Сам знаешь. С днем рождения! Ты не спишь?

– Нет, проснулся. Кто-то запрограммировал мой телефон на воспроизведение гудка в тумане всякий раз, когда ты звонишь. – Адам перешел на шепот: – Мне кажется, ты разбудила мою маму… Да. Перезвоню через секунду. – Он повесил трубку, прежде чем я успела сказать еще хоть слово.

Пока что мои планы давали сбой. Если мама Адама действительно проснулась, это создаст проблемы.

Прошло несколько минут, прежде чем мой телефон зажужжал полученным сообщением.

Я оглядела большой белый фермерский дом и увидела, как раздвинулись занавески в одном из верхних окон. Я рискнула предположить, что это комната Адама, а не его мамы, и помахала рукой. Я не видела, помахал ли он мне в ответ, но занавески задернулись.

Холод уже давно пришел и ушел. Меня впечатляло то, что я все еще могла разборчиво набирать текст, не повторяя сюжет «Бездны»[36]. Начался снегопад, и мягкие белые хлопья больше не таяли, приземляясь на мою кожу. Сугроб, в котором я стояла, поднимался выше моих лодыжек. Но оно того стоило. Меньше чем через минуту задняя дверь открылась, и оттуда выскочил Адам – в красно-черной клетчатой пижаме под распахнутым стеганым пальто с флисовым воротником, он бежал ко мне. Он остановился, только когда его теплое дыхание смешалось с моим дыханием.

– Ты чокнутая.

– Скорее окоченевшая. – И счастливая. Я не могла не улыбаться, глядя на него снизу вверх.

Адам повертел головой, оглядываясь по сторонам:

– Как ты сюда добралась?

– Помнишь наш разговор об угоне машины моей мамы? Вообще, соединять проводки оказалось делом хлопотным, поэтому пришлось взять ее ключи.

Я была готова заплатить и за Uber или добираться автостопом, если придется, но с тех пор, как мама рассталась с Томом, она ложилась спать раньше. Или, по крайней мере, уходила в свою комнату и закрывалась там.

– Не могу поверить, что ты здесь. – Его взгляд блуждал по всему моему телу, и холод уходил отовсюду, куда бы он ни посмотрел.

– Да, я здесь, но ты рискуешь увидеть мою ледяную версию, если не доставишь меня в какое-нибудь теплое место. – Я уже проторчала на улице намного дольше, чем рассчитывала, потому что мне пришла в голову блестящая идея припарковаться в конце квартала на случай, если мама Адама услышит, как подъезжает моя машина. Только оказалось, что там, где живет Адам, нет никаких кварталов. Дорога, по которой я тащилась, превратилась в камни, а потом и в грязную просеку задолго до того, как его дом наконец появился в поле зрения. Снег перестал валить, но резко похолодало и усилился ветер. Короче, дубак. У меня зуб на зуб не попадал.

Адам взял меня за руку и вздрогнул. От него веяло райским теплом, так что я сунула ему и другую руку, и мы направились к большому красному сараю неподалеку от дома.

– А у вас есть коровы, свиньи и все такое? – спросила я промерзшим голосом.

– Нет, он пустой. Пошли.

– Твой дом как будто сошел с картины Нормана Роквелла, а мой выглядит декорацией к сериалу «Настоящие домохозяйки».

В сарае было немного теплее, чем снаружи. Во всяком случае, изо рта уже не вырывались облачка пара, но у меня не было времени подумать об этом, потому что Адам снял пальто, все еще теплое от его тела, и обернул его вокруг меня.

– Так лучше?

– М-м-м, – промычала я, уютно устраиваясь в тепле.

В сарае было только два окна, расположенных высоко над чердаком с одной стороны, так что я могла различить лишь его силуэт, когда он отошел от меня и опустился на колени в углу. В следующее мгновение на стропилах под крышей зажглись перекрестные нити огней.

– Как красиво, – выдохнула я.

– Грег придумал ночники для животных, – объяснил он. Я расслышала, как стучат его зубы, и рассмеялась.

– Ты задубеешь в одной пижаме. Кстати, классно выглядишь в ней.

Света было достаточно, чтобы разглядеть его румянец.

– Я мигом. – Он снова выбежал на холод и через несколько минут вернулся в другом пальто. В углу, за стеной клеток разных размеров, стояли какие-то ящики и сундук, где мы и устроились. Он покачал головой и улыбнулся, глядя, как я оттаиваю. – Ты просто невероятная, знаешь об этом?

– Ты вроде как установил планку своим полуночным звонком и обещаниями на мой следующий день рождения. Меньшее, что я могу сделать, – это лично поздравить тебя с днем рождения.

Он смотрел на меня как на лучшее, что когда-либо видел, и мое сердце бешено заколотилось. Ощущение было настолько сильным, что мне потребовались все силы, чтобы не отвести взгляд.

– Ну… с днем рождения. – Мне не показалось, что я произнесла это как-то по-особенному, но Адам сглотнул и уронил взгляд на свои руки.

– Как тебе удается все время удивлять меня?

– Хм, – хмыкнула я. – Это первый день рождения, когда я появляюсь в твоем доме посреди ночи, так что либо ты все еще спишь, либо путаешь меня с какой-то другой девушкой. В таком случае ой.

Адам даже не улыбнулся.

– Я не ожидал от этого года ничего хорошего. Мои родители разошлись, и мы с братом едва можем поговорить без кулаков. Грега нет уже два года, и порой, когда я думаю о нем, все еще не могу дышать. Я так долго злился на… всех, потому что, если не злюсь… – Его голос стал тихим, как шепот. – Если не злиться все время, значит, надо стать кем-то другим, кем-то, кем я не хочу быть, потому что если я начну ломать себя, то вряд ли когда-нибудь смогу остановиться.

Мне следовало бы почувствовать себя неловко от того, как он обнажает свое сердце, но так как я действительно хотела помочь ему избавиться от боли, мне не нужно было его останавливать.