Диалектика капитала. К марксовой критике политической экономии. Процесс производства капитала. Том 1. Книга 2 - Николай Васильевич Сычев

Поэтому стремлением капитала является возможно наиболее полное преодоление их противодействия. Последнее и без того ослабляется кажущейся легкостью труда, связанного с обслуживанием машины, а также большой податливостью и покорностью женщин и детей.

Как уже отмечалось, производительность машины обратно пропорциональна величине той составной части стоимости, которая переносится ею на продукт. Но «чем продолжительнее период, в течение которого функционирует машина, тем больше масса продукта, на которую распределяется присоединенная машиной стоимость, и тем меньше та часть стоимости, которую она присоединяет к единице товара. А активный период жизнедеятельности машины определяется, очевидно, длиной рабочего дня или продолжительностью ежедневного процесса труда, помноженной на число дней, в течение которых этот процесс повторяется»[507].

При этом износ машины отнюдь не всегда с математической точностью соответствует времени пользования ею. Но даже, если предположить, что такое соответствие существует, то машина, которая функционирует ежедневно по 16 часов в течение 7,5 лет, и машина, которая функционирует ежедневно по 8 часов в течение 15 лет, охватывают одинаковый период производства и присоединяют к совокупному продукту одинаковую величину стоимости. Однако капиталист в первом случае получает столько прибавочной стоимости за 7,5 лет, сколько во втором случае за 15 лет, т. е. за вдвое больший срок.

Материальный износ машины бывает двоякого рода: один возникает из ее употребления (подобно тому, как, например, монета изнашивается от обращения), другой – из ее неупотребления (подобно тому, как, например, меч от бездействия ржавеет в ножнах). В последнем случае машина подвергается воздействию естественных, стихийных сил природы. Поэтому износ первого рода в большей или меньшей степени пропорционален употреблению машины (чем больше она функционирует, тем больше изнашивание), а износ второго рода – до известной степени обратно пропорционален ее употреблению (чем меньше она функционирует, тем в большей мере части и детали ее портятся от ржавчины и других естественных воздействий).

Наряду с материальным износом, машина подвергается также моральному (стоимостному) износу. Она утрачивает свою стоимость вследствие того, что машина такой же конструкции начинает воспроизводиться дешевле или лучшие машины вступают с ней в конкуренцию. Но «в обоих случаях, как бы еще нова и жизнеспособна ни была машина, ее стоимость определяется уже не тем рабочим временем, которое фактически овеществлено в ней, а тем, которое необходимо теперь для воспроизводства ее самой или для производства лучшей машины. Поэтому она более или менее утрачивает свою стоимость. Чем короче период, в течение которого воспроизводится вся ее стоимость, тем меньше опасность морального износа, а чем длиннее рабочий день, тем короче этот период. Если машины впервые вводятся в какую-либо отрасль производства, то один за другим следуют все новые и новые методы удешевления их воспроизводства и новые усовершенствования, охватывающие не только отдельные части или аппараты, но и всю конструкцию в целом. Поэтому в первый период жизни машины этот особый мотив к удлинению рабочего дня действует с наибольшей силой»[508].

Разумеется, при прочих равных условиях и при данной величине рабочего дня, эксплуатация удвоенного числа рабочих требует соответственно удвоения той части постоянного капитала, которая затрачивается на средства труда (машины и здания) и той его части, которая затрачивается на предметы труда (сырой материал, вспомогательные материалы и т. д.). Если же происходит удлинение рабочего дня, то масштаб производства увеличивается, между тем как часть капитала, затраченная на машины и здания, остается неизменной. Благодаря этому не только возрастает масса прибавочной стоимости, но и уменьшаются затраты, необходимые для ее получения. Конечно, это явление в большей или меньшей мере наблюдается вообще при всяком удлинении рабочего дня, но в случае применения машин оно имеет более решающее значение, потому что часть капитала, превращаемая в средство труда, здесь вообще играет значительно большую роль. Ведь с развитием машинного производства происходит упрочение связи всех элементов постоянно возрастающей части капитала в такой форме, в которой эта часть, с одной стороны, может постоянно применяться для увеличения стоимости; с другой стороны, теряет свою потребительную стоимость и стоимость, как только прерывается ее контакт с живым трудом.

Однако «машина производит относительную прибавочную стоимость не только тем, что она прямо понижает стоимость рабочей силы и удешевляет ее косвенно, удешевляя товары, необходимые для ее воспроизводства, но и тем, что при своем первом введении, имеющем еще спорадический характер, она превращает труд, применяемый владельцем машины, в труд повышенной эффективности, поднимает общественную стоимость машинного продукта выше его индивидуальной стоимости и таким образом дает капиталисту возможность возмещать дневную стоимость рабочей силы сравнительно меньшей частью стоимости дневного продукта. Поэтому в течение того переходного периода, когда машинное производство остается своего рода монополией, барыши достигают чрезвычайных размеров, и капиталист стремится как можно основательнее использовать «первой страсти миг златой» посредством возможно большего удлинения рабочего дня. Такой барыш обостряет неутомимую жажду еще большего барыша»[509].

Но как только машина приобретает в данной отрасли широкое распространение, общественная стоимость производимого с ее помощью продукта понижается до его индивидуальной стоимости. В этом случае обнаруживается действие закона, согласно которому прибавочная стоимость создается не теми рабочими силами, которые капиталист замещает посредством машины, а, наоборот, теми рабочими силами, которые он при ней применяет. Поскольку источником прибавочной стоимости является только переменная часть капитала, то масса прибавочной стоимости определяется двумя факторами: нормой прибавочной стоимости и числом одновременно занятых рабочих. В свою очередь, при данной длине рабочего дня норма прибавочной стоимости определяется тем отношением, в котором он распадается на необходимый труд и прибавочный труд. Число же одновременно занятых рабочих зависит от отношения переменной части капитала к постоянной.

Отсюда следует, что как бы ни увеличивало машинное производство (путем повышения производительности труда) прибавочный труд за счет сокращения известной части необходимого труда, оно достигает этого результата только таким способом, что уменьшает число занятых рабочих, применяемых данным капиталом. Более того, оно превращает в машины, т. е. в постоянный капитал, непроизводящий никакой прибавочной стоимости, некоторую часть капитала, который раньше был переменным, т. е. превращался в рабочую силу. Поэтому, очевидно, например, что из двух рабочих невозможно выжать столько прибавочной стоимости, сколько из 24 рабочих. Но если каждый из этих 24 рабочих в течение 12-часового рабочего дня доставляет всего один час прибавочного труда, то вместе они доставляют уже 24 часа прибавочного труда. Между тем как весь дневной труд двух рабочих составляет всего 24 часа, т. е. совокупную величину лишь прибавочного труда 24 рабочих.

Таким образом, в применении машин для производства относительной прибавочной стоимости заключается то имманентное противоречие, что из двух факторов, определяющих массу прибавочной стоимости, получаемой капиталистом, машины увеличивают один фактор, а именно норму прибавочной стоимости, уменьшая