Проверка верности - Джорджет Хейер

– Этого я н‑нарушить не могу, – с искренним сожалением сказала Хорри.

– Оно настолько важное? Хорри, ты заставляешь меня ревновать тебя к Пелхэму.

– Оно очень, очень в‑важное! – искренне сказала она. – То есть я имею в в‑виду… Словом, П‑Пелхэм хочет, чтобы я обязательно б‑была там!

Граф ласково перебирал ее пальцы.

– Как ты думаешь, Пел позволит мне присоединиться к вам в этой экспедиции? – поинтересовался он.

– О н‑нет, я уверена, что ему это с‑совершенно не п‑понравится! – воскликнула Горация, приходя в ужас. – П‑по крайней мере… я не то х‑хотела сказать, разумеется, но… но он должен п‑представить меня кое-каким людям, а они – чужестранцы, и тебе с ними будет н‑неинтересно.

– Но у меня репутация самого дружелюбного изо всех смертных, – печально сообщил ей граф. Отпустив ее руку, он повернулся к зеркалу, чтобы поправить шейный платок. – Не надо отчаиваться из‑за меня, дорогая. Если эти чужеземцы мне не понравятся, обещаю, что не подам виду.

Горация в смятении смотрела на него.

– Не думаю, что они тебе п‑понравятся, Маркус. Честное слово.

Он слегка поклонился ей:

– Рядом с тобой, Хорри, мне понравится все, что угодно. А теперь, дорогая, прошу простить меня, мне надо идти: меня ждут дела, которыми, по мнению моего бедного Арнольда, я должен непременно заняться.

Едва дождавшись, пока он выйдет из комнаты, Горация подбежала к своему письменному столу у окна и наспех набросала отчаянную записку брату.

Слуга доставил это послание виконту в ту самую минуту, когда тот вернулся домой после визита к сэру Роланду. Он прочел его, выругался себе под нос и написал ответ.

«Черт бы побрал этого Рула, – написал он. – Я отправлю Пома задержать его».

Когда это послание было доставлено ей, Горация прочла его с большим сомнением. Ее представление о такте сэра Роланда было не настолько благоприятным, чтобы безоговорочно уверовать в его способность справиться со столь деликатной ситуацией. Однако же сама она сделала все, что могла, дабы разубедить Рула не сопровождать ее в Воксхолл, так что сэра Роланда вряд ли мог ожидать меньший успех.

Граф все еще работал с Арнольдом, когда лакей доложил ему, что сэр Роланд Поммерой желает с ним поговорить. Он поднял голову от документа, который собирался подписать, и мистер Гисборн, наблюдавший за ним, с удивлением заметил искорки насмешливого веселья у него в глазах. Сообщение о том, что его ждет сэр Роланд, не могло доставить ему особенной радости.

– Очень хорошо, – сказал его светлость. – Передайте сэру Роланду, что через минуту я присоединюсь к нему… Увы, Арнольд, нам всегда что-нибудь мешает, не так ли? Поверьте мне, я в отчаянии, но должен идти.

– В отчаянии, сэр? – осведомился мистер Гисборн, вопросительно выгнув бровь. – С вашего позволения, вы выглядите довольным как слон.

– Но не потому, что эта досадная помеха отрывает меня от вас, Арнольд, – сказал его светлость, откладывая в сторону перо и поднимаясь из‑за стола. – Сегодня утром я весьма собой доволен.

Мистер Гисборн спросил себя почему.

Сэра Роланда Поммероя провели в одну из гостиных, и он стоял у окна, когда в комнату вошел граф. Судя по тому, как сосредоточенно шевелились его губы, можно было предположить, что он репетирует речь.

– Доброе утро, Поммерой, – сказал граф, закрывая дверь. – Какое неожиданное удовольствие.

Сэр Роланд обернулся и шагнул вперед.

– Доброе утро, Рул. Какой сегодня чудесный денек! Надеюсь, вчера вы благополучно добрались домой? Мне крайне неловко, что я принял вашу карету за… э‑э… за другую.

– Не стоит извиняться, – вежливо отозвался его светлость. – Вам не было решительно никакой необходимости утруждать себя и приходить ко мне, дорогой мой.

Сэр Роланд поправил свой шейный платок.

– Говоря по правде, я пришел совсем не поэтому, – признался он. – Был уверен, что вы поймете, почему все так вышло.

– Вы совершенно правы, – сказал граф, предлагая гостю табакерку. – Я действительно все понимаю.

Сэр Роланд угостился щепоткой и втянул ее одной ноздрей.

– Очень хорошая смесь. Для меня смесь составляет мой человек в Хеймаркете[90]. Всегда пользуюсь одной и той же, понимаете ли. Чистая Испания.

– В самом деле? – спросил граф. – Эту смешивает для меня Джейкобз на Стрэнде[91].

Сэр Роланд сообразил, что его вовлекают в разговор, не имеющий ничего общего с целью визита, и решительно прервал графа.

– Причина, по которой я заглянул к вам, – заявил он, – состоит в другом. Очень надеюсь, что сегодня вечером вы присоединитесь к маленькой карточной игре – у меня дома.

– Как это любезно с вашей стороны, – сказал Рул, вложив толику удивления в свой приятный голос.

Это не осталось незамеченным сэром Роландом, который, получая от виконта задание «задержать» его светлость, неубедительно протестовал: «Черт возьми, Пел, я же его совсем не знаю! Он намного старше меня! Не могу же я взять и просто пригласить его к себе домой!»

Сэр Роланд вновь поправил шейный платок и извиняющимся тоном произнес:

– Понимаю, что надо было предупредить заранее, но, надеюсь, вы извините меня – очень трудно найти четвертого. В последний момент… ну, вы понимаете. Играем в вист.

– Ничто, – ответствовал граф, – не доставило бы мне большего удовольствия, чем принять ваше предложение, мой дорогой Поммерой. К несчастью…

Сэр Роланд выставил руку перед собой:

– Только не говорите, что не сможете прийти! Умоляю вас! Мы не можем играть в вист втроем, милорд. Очень неловкая ситуация!

– Полностью согласен с вами, – сочувственно сказал его светлость. – Я полагаю, вы уже обращались ко всем, кому только могли.

– О да, ко всем без исключения! – сказал сэр Роланд. – Но четвертого найти так и не удалось. Умоляю вашу светлость не подвести меня!

– Мне крайне жаль, – сказал граф, качая головой. – Но, боюсь, я вынужден отклонить ваше… э‑э… очень лестное приглашение. Видите ли, я пообещал побывать на вечеринке в Воксхолл-Гарденз вместе со своей супругой.

– Уверен, ее светлость извинит вас. Почти наверняка пойдет дождь, так что вас ждет очень скучный вечер! – горячо воскликнул сэр Роланд. – Предполагаю, вечеринку устраивает Пел, а значит, она совершенно не в вашем вкусе, сэр. Очень своеобразные люди, эти друзья Пела. Они вам не понравятся, уверяю вас.