Память душ - Дженн Лайонс

если мы проведем ритуал? Не останется никого. Так что собираются делать Восемь Бессмертных? Продолжать нас перевоплощать? «Ой, извините, мы притащили вас слишком рано. Давайте просто вытащим тебя обратно через несколько столетий». – Я скорчил гримасу. – Нет, спасибо.

Тишина была мне ответом. Причем в основном она была на моей стороне кареты. Лицо Валатеи не выражало ничего, а Док выглядел почти гордым. Мой отец казался обеспокоенным, как будто я только что объявил, что поставил целью всей своей жизни битву с кракеном.

– Ты… Ты не можешь… Это будет… – Тераэт заморгал, глядя на меня своими нефритово-зелеными глазами.

Я улыбнулся. Мне удалось лишить его дара речи! А ведь я считал, что это почти невозможно!

– Иначе Восемь никак не смогут остановить Вол-Карота, – наконец пылко выкрикнул он.

– А что-то изменится, если мы подождем? – поинтересовался я. – В этом Келанис прав. У нас было больше трех тысяч лет. Если Восемь Бессмертных собирались что-то придумать, тебе не кажется, что они уже должны были это сделать?

– Ну, – сказала Валатея. – Неожиданная мысль.

– Пусть они сами разберутся, – прошептал ей Док.

Я вновь сосредоточил свое внимание на Тераэте:

– Мне очень жаль, Тераэт. Я уважаю твою мать. Очень уважаю. Но она совершенно не думает о последствиях. Вряд ли я могу ее винить, но это не значит, что я буду слепо следовать ее плану. Особенно когда ее план состоит из «Давайте просто сделаем то же самое, что мы делали всегда, и будем надеяться, что на этот раз результат будет иным».

– Кирин, как ты можешь такое говорить? – Джанель не смотрела в мою сторону, но она находилась достаточно близко от меня, чтоб я мог ее слышать. – Ты ведь знаешь, что произойдет, если Вол-Карот вырвется на свободу? Мы все видели, что творится в Пустоши. Что может сделать одна лишь его психическая проекция. Тебе не удастся спрятаться. Он придет за тобой. Он всегда приходит за тобой! – Ее голос был похож на рычание. – Я освободила тебя от него не для того, чтобы увидеть, как он вновь поглотит тебя.

Тераэт ткнул пальцем в воздух, словно пронзал чье-то сердце.

– Я не позволю этому случиться. Ни за что. Если нам придется потерять бессмертие, пусть будет так.

Я нахмурился. Я, конечно, ценил их заботу и чрезмерно удушающую защиту, но, Таджа, как же меня это сейчас бесило.

– Должен быть другой способ. И да, я знаю, что он жаждет именно меня. Я помню это благодаря своим кошмарам. Вол-Карот думает, что он не един без меня, не говоря уже о том, что сама мысль о том, что я буду навечно скован внутри этой… пакости… заставляет меня кричать. Но это ничего не меняет…

– О чем ты говоришь? – спросил отец.

Все замерли.

Турвишар откашлялся:

– Пророчество об Адском Воине. То, которое пытался исполнить Гадрит.

– В нем идет речь о вас четырех, – согласился Терин. – Галава мне все объяснила. Но с чего бы Вол-Кароту жаждать тебя?!

У Валатеи отвисла челюсть:

– Клянусь Вуалями. Саррик. Я помню, как ты… – Она, потрясенная до глубины души, поспешно заморгала. – Ты Саррик? Галава перевоплотила Саррика? Но как?!

Терин глянул на нее:

– Это ответ на мой вопрос? Потому что я этого не заметил.

Я покачал головой и попытался выдохнуть «нет»… Мне очень не хотелось все это объяснять.

– Ну… Э… Саррик… – Валатея прикусила губу. – Я с ним когда-то работала… Как… – Она замолчала, склонив голову набок. – Как это вообще возможно? Я думала, что Саррик все еще скован в Пустоши. Скован в темнице… вместе… с Вол-Каротом.

Ни я, ни Джанель, ни Тераэт не ответили. Ну, как тут вообще можно было ответить?

Поэтому Турвишар, естественно, воспринял это как намек, что ему стоит начать лекцию.

– О, это очаровательная история, – начал он. – Души Саррика были освобождены… или, точнее, вырезаны из Вол-Карота…

– Турвишар, тебе не нужно ничего объяснять, – оборвал его я.

– О нет, – сказала Валатея. – Я хочу знать все.

Турвишар откашлялся:

– Души Саррика были освобождены Эланой Кандор, которая отпустила Саррика в Страну Покоя, где он постепенно исцелился и в конце концов вызвался – как и все мы – возродиться и помочь в этой битве против Вол-Карота. Но, несмотря на то что теперь он смертный, сохранились «отголоски» его прежней связи с Вол-Каротом, и это весьма интересно.

– Вызвался добровольцем?! Как и все вы? – острый взгляд Валатеи прошелся по нам. – А кто остальные? Я слышала о вас?

– Нет, – одновременно ответили мы с Тераэтом.

Валатея повернулась и глянула на мужа.

Док дернул уголком рта и указал на сына:

– Можешь полюбоваться на отвратительное чувство юмора Хамезры. Познакомься с Атрином Кандором, моя дорогая.

– Я не Кандор, – отрезал Тераэт. – Атрин Кандор умер очень давно.

Глаза отца расширились, когда кто-то наконец упомянул знакомое имя. Валатея между тем поджала губы и бросила короткий взгляд на пасынка, а затем перевела взор на Джанель.

– Итак. – Она наклонила голову. – Ты, должно быть, Синдрол?

Джанель выпрямилась.

– Что?

– Ах, я заглядываю слишком далеко назад. Значит, ошиблась. Значит, Элана Кандор. – Валатея сейчас не могла разглядеть, что лицо ее мужа окаменело и он с независимым взглядом уставился на стену над головой Турвишара.

Джанель так сильно сжала кулаки, что я испугался, что она расцарапает ногтями ладони.

– Да, – ответила она. – Я была Эланой.

– Полагаю, в этом есть своего рода поэтическая справедливость. – Валатея глянула на Турвишара. – А ты?

Тераэт тоже нахмурился, глядя на волшебника.

– До меня вдруг дошло, что я не знаю, кем ты был раньше.

– Ты никогда не спрашивал, – усмехнулся Турвишар. – Симиллионом.

– Симиллионом? – Джанель заморгала. – Серьезно? Первым императором Куура? Тем самым Симиллионом?

– Тем самым. О котором говорится в классической сказке про бога-короля: мол, жил да был мальчишка-фермер, который выжил после того, как вырезали его семью, нашел волшебный меч и убил им кучу злых богов-королей, а затем основал свое собственное королевство, которым правил благородно и справедливо. – Рот Турвишара скривился. – Правда, в моей версии сказки люди, которых я только что спас, убили меня, протащили мое тело по улицам и превратили мое королевство в Куурскую империю. – Он глянул мне прямо в глаза и сказал: – Оказывается, даже если ты главный герой истории, твоя сказка может закончиться совсем не хорошо.

Мне показалось, что из кареты разом исчез весь воздух. В этот момент – совершенно жуткий момент – я вдруг кое-что понял. И понял это до самых кончиков пальцев.

Моя история тоже не могла хорошо закончиться. Тераэт и Джанель могли бы наконец разобраться в своих разногласиях, стать счастливыми, состариться, завести кучу