Пётр Машеров - Славомир Антонович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это они, минские подпольщики, своей жизнью и смертью поставили непокорившийся Минск в ряд таких городов-героев, как Волгоград, Киев, Ленинград, Севастополь, Одесса, Новороссийск, Керчь. Но «пробить» это высокое звание в брежневский период правления было непросто, несмотря на многие публикации. Не раз и не два были беседы с Машеровым на эту тему собкора «Правды» Ивана Новикова, автора документальной повести «Руины стреляют в упор», вышедшей еще в 1962 году. Государственный телерадиокомитет заказал киностудии «Беларусьфильм» шестисерийный телефильм «Руины стреляют… » Делался он с явным прицелом на то, чтобы пробить ту стену непризнания героизма минчан со стороны отдельных членов Политбюро и добиться присвоения Минску звания города-героя. Даже после сдачи через десять лет фильма реализация задуманной идеи застопорилась. Вот как об этом вспоминает Иван Новиков:
- Как нам стало известно, Н. Подгорный позвонил в Гостелерадиокомитет и потребовал, чтобы картину доставили ему на дачу. Посмотрел и молча вернул - никакой оценки. Слишком осторожный председатель комитета Лапин, не получив указаний начальства, пускать фильм на экран не решился, положил его на полку. Почти на три года. И наши ходатайства о присвоении Минску звания города-героя натыкались на ту же преграду - Подгорного. Неоднократно разговоры Машерова и Кузьмина с Лапиным о необходимости показать фильм на телеэкране результата не давали.
Однажды я зашел к Машерову, который только что вернулся из Москвы. Он поздравил меня с присвоением Минску звания города-героя и рассказал, как это было.
- После заседания Политбюро - сказал Петр Миронович, - я обратился к Брежневу: «Леонид Ильич, белорусские кинематографисты сделали очень интересный документально-игровой телефильм о Минском подполье. Шесть серий. Посмотрите, пожалуйста, не пожалеете, что затратили время». А Брежнев предлагает членам Политбюро: «Давайте завтра посмотрим вместе». После просмотра я встал и опять обратился к Брежневу: «Леонид Ильич, у вас давно лежит проект Указа о присвоении Минску звания города-героя. Поддержите, пожалуйста». «Возражения есть?» - спросил он у членов Политбюро. Все молчали. Даже Подгорный как воды в рот набрал. «Тогда будем считать, что решение принято», - сказал Брежнев и пожал мне руку. - Договорились: указ будет обнародован накануне 30-летия освобождения Минска от фашистов. А пока без оглашения этого надо вести в печати, по радио и телевидению пропаганду героизма минских подпольщиков в порядке подготовки к 30-летию. «Теперь и ваш фильм выйдет на экран».
***
Как известно, в августе 1955 года, после непродолжительной работы в Минском обкоме партии, Машеров возглавил Брестскую областную партийную организацию. В обкоме пылилась стопка писем от родных и близких тех, кто погиб, защищая Брестскую крепость. При первой же возможности он осмотрел развалины крепости, которые ошеломили его. На стене одного из обгоревших подвалов он заметил надпись углем: «Умираем, но не сдаемся! 30. VII.1941». Волновал вопрос: почему героическая оборона крепости, ее герои забыты? Однако, страхуясь на всякий случай, бывшие руководители Брестской областной парторганизации ссылались на то, что многие из живых защитников были в плену - а это не допускалось ни в какой форме, что крепость - дело военных.
Первый секретарь обкома партии распорядился оформить Музей обороны Брестской крепости, который через год открыл все свои десять залов.
А потом была случайная встреча с писателем - слава о подвиге защитников цитадели на Буге дошла и до него. На основе рассказов бывших участников обороны, жителей Бреста Сергей Смирнов в том же году напечатал свою первую книгу «Крепость на границе».
Книга попала на глаза Маршалу Советского Союза Г. К. Жукову. Прославленный полководец оставил на ней автограф: «Хорошая, правдивая и полезная книга. Прочел ее с большим волнением. Жуков, 5. XIІ.57 г.» Теперь эта книга - реликвия музея.
Позже Сергей Смирнов издал свою главную книгу «Брестская крепость», через год она получила Ленинскую премию. Свежий экземпляр писатель прислал с автографом Машерову: «… Если бы не было памятной встречи в Бресте и Вашего вдохновляющего энтузиазма и оптимизма, вряд ли родилась бы эта книга и состоялся бы писатель Смирнов».
8 мая 1965 года Президиум Верховного Совета по представлению, на котором стоит подпись Машерова, отмечая исключительные заслуги защитников Брестской крепости перед Родиной и в ознаменование двадцатилетия Победы советского народа в Великой Отечественной войне, присвоил цитадели на Буге почетное звание «Крепость-герой» с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда»…
Покидая Брест в связи с избранием секретарем ЦК КПБ, Машеров вынашивал идею создания в Бресте мемориала, чтобы увековечить подвиг героев. Объявили всесоюзный конкурс на лучший проект. За основу взяли эскиз, выполненный народным художником СССР A. П. Кибальниковым. Однако проект не понравился Машерову, показался «бездушным».
— Алексей Павлович, если взять ваш проект на веру, то крепость может показаться современнику этаким милитаризованным кулаком, который, можно подумать, действительно угрожал врагу, — при первой же встрече сказал Машеров Кибальникову. — А на самом деле там не было ни самолетов, ни танков, ни даже орудий… В крепости нашлось только обычное стрелковое оружие… Кстати, нельзя не учитывать, что именно в этой крепости в 1918 году был подписан Брестский мир.
— Понимаю вас. Вы желаете подчеркнуть, что на первом плане у защитников был человеческий фактор — мужество, стойкость, героизм, — начал соглашаться скульптор…
— И жажда жизни, мира, — добавил Машеров.
— Действительно, Петр Миронович, вы правы. Я как-то не додумался до этого…
— Так есть же возможность поправить проект, — улыбнулся Машеров, довольный тем, что автор так просто согласился с критикой.
— Править есть что, но у меня сил маловато, — пожаловался Кибальников.
— А мы подкрепим вашу группу..
И посоветовал художнику, чтобы в его творческую группу включились народный архитектор СССР Владимир Король, народный художник БССР Андрей Бембель.
Большую творческую работу провели и архитекторы В. Волчек, B. Занкович, Ю. Казаков, А. Стахович, Г. Сысоев. Но встал вопрос о деньгах на осуществление задуманного.
...«Екатерина Третья» была уже в пути, а брестские власти все еще решали, кому встречать скорый поезд Москва— Берлин и самого главного в нем пассажира — «железную леди» советской культуры Екатерину Алексеевну Фурцеву. Среди советских высокопоставленных чиновниц другой такой красивой и обаятельной женщины, пожалуй, и не было. О Фурцевой, сумевшей успешно двигаться по служебно-карьерной лестнице при Сталине, Хрущеве и Брежневе, ходили
