Последний рай. Черные острова - Милослав Стингл

лишь боги, особенно «Властители океана», на Бораборе никто принять не отваживался. Принц Те Фату, который взял себе имя бога, так же как и Хиро, осмелившийся когда-то надеть на статую божественный пояс, удостоился глубочайшего уважения местных островитян. Жители Бораборы стали оказывать ему всяческие почести. Он даже женился на Те Уре, дочери владыки острова.

По полинезийским обычаям Те Фату привез с собой камень из марае своего острова. А так как ротумский вождь обвенчался с дочерью вождя Бораборы, то новобрачные символически соединили и оба марае. Камень из ротумского святилища положили в основание нового марае, которое было построено на мысе, где ступил на берег Те Фату. С тех пор мыс и храм называются Фаре Руа, что означает «Двойной дом».

Результатом брака ротумского принца и бораборской принцессы был не только двойной храм. Объединились и два полинезийских острова. Но Те Фату задумал создать общий союз всех полинезийских земель, своеобразную «Лигу тихоокеанских Объединенных наций».

В сопровождении жены Те Фату предпринимал многочисленные поездки, во время которых посещал острова Полинезии. Вождям Те Фату преподносил символические дары, стараясь склонить их к мысли о необходимости панполинезийской федерации.

Прежде всего он отправился на священную Раиатеа и подарил ее вождю морского ежа. Потом побывал на следующем из Подветренных островов — Хуахине, где преподнес вождю цветы гибискуса. Посетил он также Таху — сестру Раиатеа и даже далекий Тубуаи.

И хотя дары не были, по крайней мере на наш вкус, слишком оригинальными (вождю Бораборы Те Фату, например, подарил морскую улитку), попытка объединить полинезийские земли, задуманная именно здесь, в «Двойном доме» на мысе Фаре Руа, оказалась успешной.

Те Фате назвал федерацию Хау Фаатау Ароха — «Правительство товарищеского содружества». И именно это правительство предложило, чтобы его деятели — жрецы, ученые, а иногда и вожди — регулярно собирались в другом марае — всеполинезийском святилище бога Оро на Раиатеа.

От бораборского мыса, где была создана первая «Лига тихоокеанских Объединенных наций», я продолжаю свой путь по «дороге святилищ» дальше. На северной стороне мыса Фаре Руа находился и дом бораборских ариои, а также хижина магистра местной ложи, который носил мало для меня понятный титул Руна Руу — «Место для рыбной ловли».

За мысом Фаре Руа открывается вид на чудесную долину Фаа-нуи (Большая долина), где раскинулась деревенька с тем же названием. Именно Фаа-нуи (а вовсе не Ваитапе — нынешний центр острова или расположенная против него Анау) была долгое время резиденцией самых знатных семей Бораборы.

И раз уж я вновь вспомнил о маротеа — знаменитом Белом поясе, то он тоже находится здесь, в Фаа-нуи, где «короновали» короля в марае. Само название святилища Ваи Отаха свидетельствует о том, что основной камень его перенесен сюда с Раиатеа, которая была когда-то главным врагом Бораборы. Святилище в Опоа на Раиатеа вначале тоже называлось Ваи Отаха. Но там Оро был с красными перьями, а здесь, в фаануйском национальном святилище, почитали Оро Маротеа, Оро Белого пояса.

Фаануйское святилище находилось в самом поселении. Когда я разговорился с одним из бораборских полицейских, то узнал, что по небольшой тропке, ведущей в горы, можно прийти еще к одному святилищу.

Это действительно так. Но теперь, когда я осмотрел все главные святилища Бораборы и даже побывал на родине великой всеполинезийской федерации, а также там, где находится Белый пояс, можно и закончить свой путь по древним марае.

Меня ждут другие святилища и другие острова. И прежде всего романтическая Тахаа. Земля, на которой нет дорог, да и сама она находится в стороне от цивилизованного мира. Где — самое голубое небо и самое лазурное море.

И я отправляюсь с белой Бораборы через красную Раиатеа на голубую Тахаа.

ТОРЖЕСТВО НА ОСТРОВЕ ТАХАА[110]

На сей раз я воспользовался гидропланом и после короткого перелета с Бораборы оказался в лагуне священного острова Раиатеа — последней Гаваики Полинезии. Но пробуду я здесь недолго, ведь моя цель — Тахаа, единственный из крупных островов архипелага, куда не летают — самолеты.

Вновь, как и во время поездки в Опоа к руинам знаменитого святилища, мне приходится искать лодочника. Придя на утуройский — мол, я понял, что мне повезло, так как сразу же нашел владельца ваатае (лодки с парусом), самого удобного из всех средств передвижения в этих водах.

Легкий бриз наполнил паруса. Ваатае идет ходко, и все же лодочник, с трудом сохраняющий равновесие в своей узкой — посудине, должен быть осторожен. Раиатеа и Тахаа окружает один общий коралловый риф, образующий весьма широкое «внутреннее море» — лагуну, которая, к сожалению, усеяна десятками больших кораллов, гребней, подступающих к самой поверхности воды. Эти подводные коралловые острова очень опасны. Знаменитый мореплаватель Ален Гербо (его могилу я посетил на Бораборе несколько дней назад), несмотря на свой богатый морской опыт, дважды терял ориентировку в коралловом лабиринте местной лагуны.

Мой лодочник, однако, здесь не заблудится. Он с самого рождения плавает между Раиатеа и Тахаа, да и есть ли в мире — мореплаватели лучше полинезийцев? Так что судьба Гербо мне не грозит.

Мы скользим по коралловым зарослям лагуны. Легкая ваатае, подобно жуку-плавунцу, почти не касается воды. Но прежде чем выйти на берег, мне хочется объехать весь остров, потому что вместо дорог на Тахаа есть лишь труднопроходимые тропы, а рельеф здесь столь же горист, как на Бораборе и священной Раиатеа.

С ваатае намного удобнее осматривать остров, вокруг которого мы сейчас плывем. Ландшафт здесь похож на лунный, хотя все покрыто зеленым тропическим ковром. И раз уж я вспомнил о луне, то приведу легенду, рассказанную мне островитянами.

В небе Полинезии когда-то плыли пять лун, а не одна. Четыре из них постепенно попадали в морские воды, после чего одна превратилась в остров Хуахине, другая — в Раиатеа, третья — в Тубуаи и, наконец, четвертая — в гористую Тахаа.

Горы Тахаа подступают к самому морю. Жители острова, когда-то глубоко чтившие Хиро, в гротескных скальных образованиях видели доказательство присутствия здесь этого «великого бога». Лодочник показывает мне различные окаменевшие пасти тела Хиро и даже его профиль. Чуть дальше он демонстрирует ваатае паха — окаменевшую лодку Хиро, его матаи — рыболовный крючок, страшную собаку, которую бог Хиро убил, и пойманного им кабана. В глубине острова можно увидеть даже окаменевшие следы Хиро, а также петуха, курицу и целый как будто застывший в камне зоологический сад.

Мое плавание вокруг Тахаа, упавшей с неба луны, заканчивается у южного берега