Герцог Бекингем - Серж Арденн

– Самая невинная новость это то, что меня четверть часа тому, выпустили из Бастилии, и я немедля направился сюда…

Он испытывающе оглядел присутствующих.

– Господа, за домом следят.

Госпожа де Буа-Траси невольно вскрикнула, чем привлекла внимание мужчин, но не кузины, обратившейся к мушкетеру.

– Вы узнали кого-нибудь из этих людей?

– Нет, мадам. Но я полагаю не трудно догадаться

Англичане устремили взволнованные взоры на герцогиню.

– Благодарю вас шевалье, но полагаю, вам немедленно следует покинуть особняк.

– Но мадам…!

– Немедленно.

Тоном, не терпящим возражений, словно отрезав, твердо произнесла она, но сжалившись над мушкетером, снисходительно дополнила.

Поверьте, Рене, так будет лучше для всех нас. На лице Арамиса, водрузилась мрачная озабоченность.

– Хорошо, будь, по-вашему, я ухожу. Но прошу, не требуйте от меня невозможного, я не удалюсь далее отеля Сюлли. Если же я услышу шум схватки, я вернусь, и тогда никто не посмеет мне запретить умереть за вас.

Поцеловав руку герцогине, а затем своей тайной возлюбленной, прибывающей в полуобмороке, шевалье решительно направился к выходу. Проводив прощальным взглядом товарища, скрывшегося во мгле, д'Артаньян услышал сквозь звон засовов, за спиной, голос Монтегю.

– Господа…

Обратился британец к д'Артаньяну и Альдервейдену, дежурившим в прихожей.

– …этой ночью, могут потребоваться ваши услуги. В какой мере я могу располагать вами?

После прозвучавшего вопроса, гасконец ощутил на себе тяжелые взгляды графа и аптекаря, догадавшись, что обращение, по всей видимости, было адресовано ему одному.

– Я всецело в вашем распоряжении, месье.

Не задумавшись не на миг, выпалил мушкетер. Альдервейден лишь кивком головы, обозначил свою готовность, в которой граф, видимо, не сомневался.

– В таком случае вы Альдервейден, наймите лодку у Винной пристани, и ждите нас под Новым мостом, у Сите, со стороны правого берега. Запомните, шестая арка, это рядом с бронзовым Генрихом2.

Молчаливый валлон лишь угрюмо кивнул, и, спрятав под плащом пистолет, исчез за дверью.

Пристальный взгляд Монтегю ощупал с головы до ног худощавый силуэт гасконца, впившись в карие пылающие глаза южанина.

– Что ж месье, а вы, пожалуй, тот, кто нам нужен.

Уголки его рта приподнялись в искренней доброжелательной улыбке.

– Мессир д'Артаньян, вы умеете плавать?

Вытянув руку с раскрытой ладонью, будто намереваясь остановить молодого дворянина, желая не допустить бравады, он добавил.

– Я знаю, что среди жителей французского королевства, это встречается, не так уж часто, поэтому прошу ответить предельно правдиво. К тому же это в ваших интересах.

Мушкетер неуверенно пожал плечами.

– Ну, хоть на воде держаться можете?

С не меньшей неуверенностью гасконец кивнул.

– Вот и славно. В таком случае следуйте за мной.

Дворяне вошли в темную комнату, едва освещенную единственой свечей. Монтегю достал из платяного шкафа лазурно-синий плащ, и серую шляпу с пышным васильковым плюмажем, крепившимся к фетровой тулье, сверкающей сапфирами, серебряной брошью.

– Надевайте вот это.

Он отошел на несколько шагов от переодетого гасконца, придирчиво разглядывая его в полумраке комнаты.

– Что ж, совсем неплохо.

Приблизившись к мушкетеру, он негромко, но крайне доверительно произнес.

– Прошу вас, не подведите меня, месье д'Артаньян… сейчас, я выйду на улицу, где нас будет ждать экипаж, вы появитесь по моему сигналу, я обращусь к вам на английском, очень важно, чтобы те, кто следят за усадьбой, поверили, что вы -герцог Бекингем и бросились за нами в погоню.

Его взгляд сверлил шевалье, пытаясь определить, не поверг ли он юношу, своими планами, в испуг. Но мужественное скуластое лицо молодого гасконца излучало лишь решительность и отвагу. В этот миг, отворилась дверь, и на пороге показалась хозяйка дома.

– Граф, экипаж готов… пора господа.

– Скажите, любезная мадам де Буа-Траси, а нет ли среди ваших людей, храброго малого, ловкого возницы, что отменно управляется с лошадьми и хорошо знает город?

Театрально нахмурив брови и наморщив лоб, Камилла разыгрывая недовольство, в конечном счете, переросшее в добродушную улыбку, произнесла:

– Я вижу, вы непременно желаете отобрать у меня всё наилучшее, вот так гости!

– Не судите строго мадам, мы вернем всё сторицей, и очень скоро.

Склонившись в изящном поклоне, британец поцеловал руку хозяйке.

– Каков хитрец.

Кокетливо произнесла графиня, одарив гостя томным взглядом.

– Вам, несомненно, нужен Николя, это дьявол, а не возница. Поторопитесь господа, я пришлю вам кучера, отдав все нужные распоряжения.

Через несколько минут, к воротам особняка, что выходят на улицу Сен-Поль, подкатил экипаж, на козлах которого восседал худощавый молодой возница, сжимавший в руке длинный кнут «змею», из сыромятной кожи. Николя с трудом сдерживал пару вороных скакунов, зловеще фыркающих и ретиво бьющих копытами, высекая подковами искры из камней мостовой. Вскоре показался Монтегю. Он быстрым шагом приблизился к карете, и, отворив дверцу, громко произнес, во тьму двора:

– I ask you milord3

Призрачный силуэт мужчины, закутанного в лазурно-синий плащ, промелькнул сквозь калитку в каменной изгороди, спешно нырнув в салон, что позволило Монтегю, проследовав за ним, захлопнуть дверцу, крикнув кучеру:

– Пошел!

Щелчок кнута, похожий на выстрел, разорвавший сумрачную тишину улицы, заставил скакунов, давно жаждавших скачки, ринуться вперед, дернув кожаной упряжью, стальные кольца ремней передка, увлекая за собой экипаж.

Как только фраза, произнесенная англичанином, достигла ушей Рошфора, он крикнул своим людям:

– Быстрей, это они!

В тот же миг, с полдюжины гвардейцев Его Преосвященства, притаившихся во мраке, вблизи отеля, вскочили в седла, направив коней к карете. Но экипаж, рванув с места, уже через мгновение скрылся во мгле квартала Маре. Пара вороных жеребцов, стремглав летела во тьме, наполнив гулким цокотом копыт узкий, безлюдный лабиринт проулка. Карета, поскрипывая и подпрыгивая, громыхала по булыжниковой мостовой, едва вписываясь в желоба улиц, местами сшибая на ходу факела, прилаженные к стенам домов, рассыпающиеся, вслед экипажу, сотнями огненных песчинок.

Всадники, не имея возможности обогнать карету, словно хвост, растянувшийся на расстояние в два десятка туазов, следовали за беглецами, укрывшимися в салоне экипажа. Едва не влетев, на повороте, в громоздкую каменную тумбу, что повсеместно встречаются на парижских улицах, упряжка наполнила гулом Ла Мортелльер, раскинувшуюся параллельно набережной, и отличавшуюся столь малой шириной, что порой непредусмотрительно открытая ставня, становилась жертвой борта кареты, трощившей всё, что выступало из стен, более, чем на расстояние нескольких пье. Впереди, на затянутом мраком небе, над каскадами черепичных крыш, замаячил, с каждым мгновением разраставшийся черный силуэт ратуши, знаменовавший приближение к Гревской площади.