Герцог Бекингем - Серж Арденн

– Есть ли особые пожелания, или обстоятельства которые мне следует знать, прежде чем отправиться в Англию?

– Не существует ограничений – кинжал, яд, наемники,… хотя, глядя на вас, мне кажется, что искусство обольщения, есть наиболее действенным оружием в вашем арсенале.

– Вы мне льстите, Ваше Преосвященство.

Кардинал улыбнулся.

– Что вы, мадам, давно не занимаюсь подобными глупостями.

– Непросто за столь короткое время соблазнить незнакомого мужчину, чтобы он, не заподозрил подвоха. Тем более, насколько я знаю, маркиз не обладает теми качествами, от которых женщина, при первой встрече, способна потерять голову?

– Мне ли объяснять вам, что очевидные недостатки мужчины, порой, притягивают к нему женщину более, чем если бы он был наделен самыми блестящими достоинствами. Впрочем, я усматриваю в ваших расспросах нечто иное, вы пытаетесь что-то выторговать?

Всё так же мягко и спокойно переспросил кардинал.

– Что вы, монсеньор, разве я посмела бы? Вам ведь не хуже меня известно, что я пускаюсь в чрезвычайно опасное предприятие.

– Опасность, как и благодать – посланы нам Богом.

Вымолвил министр, прищурив глаза.

– Постойте, вы сказали, что деньги не интересуют вас? Тогда что же?

– Вы правы, монсеньор, людей, которые способны предложить мне немалые деньги, за различные услуги, более чем достаточно. Вам же, человеку наделенному огромной властью, предлагаю любезность за любезность, своеобразный размен.

Она замолчала. Жемчужины, одна за другой, проходили меж пальцами кардинала, заставляя подрагивать серебряный крестик, висевший на тех же четках, волновавший котенка, сидевшего у ног Его Преосвященства. Полосатый зверек, пытался поймать распятие, что вызвало улыбку умиления на лице министра. Не глядя на Миледи, он произнес:

– Продолжайте.

– Я готова обменять смерть вашего врага, на смерть своего.

Вновь повисла пауза.

– О ком идет речь?

Наконец послышался хриплый голос министра.

– О моем бывшем муже, которого уже давно заждались в преисподней. О графе де Ля Фер, который ныне именуется Атосом и состоит на службе в роте королевских мушкетеров.

– О-о, это храбрец, я знаю его как благородного достойного и весьма неглупого человека.

– Да, бесчестный человек, монсеньор, бесчестный.

Кардинал перевел, чуть прищуренные в улыбке глаза на собеседницу.

– Я полагаю, что в делах необходим порядок. Давайте сначала покончим с моим, после чего, вернемся к вашему.

– Нужно ли мне напоминать, что нас связывают решения, которые мы приняли совместно?

Смерив взглядов, в котором появилась угроза, с нарочитым металлом, Ришелье произнес:

– А вы играете по крупному, сударыня.

– Меня обязывают обстоятельства, ведь и партия чрезвычайно важна.

Глядя в глаза, друг другу, с особой выдержкой, словно две хищные рептилии, «красный герцог», не отрывая взора, зазвонил в маленький колокольчик, лежавший на столике. Вошел Рашфор, что не помешало расположившимся в кабинете собеседникам, сверлить взглядами один другого.

– Граф, пусть приготовят экипаж для Миледи, и пригласите всех, кого я велел собрать.

В комнату, придерживая шпаги, вошли два молодых дворянина, они, поклонившись даме, обратили взоры на министра.

– Насколько мне известно, с графом де Вардом, вы более чем знакомы…

На щеках офицера зардел легкий румяней, обличавший некую неловкость лейтенанта, и лишь глаза прекрасной англичанки оставались бесстрастны.

– …что собственно и явилось причиной выбора его персоны, для вашего сопровождения в порт Кале. А вот другого кавалера, я желал бы вам представить -шевалье де База, бесстрашный анжуец, которому выпала честь охранять вас, как по пути в Лондон, так и во время пребывания на туманном Альбионе. Полагаю, что в обществе столь блестательных кавалеров, вы не испытаете скуки в дороге.

После того как все удалились, и секретная часть вечера была исчерпана, в дом первого министра, на Пале Рояль, в связи с задержкой кардинала в бывшей резиденции, прибыли повара и лакеи, приготовившие трапезу и накрывшие стол в гостиной, соседней комнате. Ришелье уже собрался отправиться, отужинать, как в кабинет вошел Отец Жозеф в сопровождении Рошфора.

– Что-то случилось?

– Депеша от верного человека при штабе Менсфельда.

Все трое подошли к огромному столу, который поверх плотной бордовой скатерти, покрывала подробная карта военных действий Тридцатилетней войны, бушевавшей на просторах Старого Света.

– Планы, принятые командующими войсками, как протестантов, так и католиков, очевидно, не имеют возможности быть осуществленными, из-за свирепствующей повсеместно болезни Святого Рока. Армии лиги, вынуждены остановиться: Тили с восемнадцатью тысячами, из которых треть поражены чумой, разместились в епископстве Хильдесхайм, Валленштайн квартируется в Магдебурге и Хальберштате.

Капуцин указал пальцем на перечисленные пункты.

– Его Величество, король Дании, Христиан, разместил свою армию в Нижней Саксонии, и начал набор рекрутов, как вы, монсеньор, и изволили советовать сему почтенному монарху, в последнем послании, отправленном в датский лагерь. В низовьях Эльбы, появился граф фон Мансфельд, с двенадцатью тысячами солдат, набранных в Англии…

В момент кода рука падре кружила над просторами Старого Света, нанесенными на карте, из широкого рукава рясы священника, выпал небольшой серенький конверт. Вся троица, располагавшаяся у стола, прекратив обсуждения, устремила взгляды на письмо. Отец Жозеф, почувствовав необходимость безотлагательных разъяснений, взяв в руки послание, промолвил:

– Ваше Преосвященство, есть ещё одно, весьма важное обстоятельство, отложенное мною напоследок, несомненно, способное в немалой степени заинтересовать вас.

Настороженный взгляд кардинала, стал своеобразным одобрением, для капуцина, в тот же миг пустившегося в объяснения.

– Верные нам люди, в Лангедоке, на одной из дорог, что ведет к Пиренеям, но не к испанской границе, а скорее к побережью, в Руссильон, перехватили некоего баска, за которым вели слежку с самого Парижа. К великому сожалению взять живым гонца не удалось. Так же тщетными оказались всяческие попытки установить персону, написавшую и передавшую сие послание, по всей видимости, отправленное в Мадрид. Кому адресовано послание так же не известно. Таким образом, вынужден донести до вашего сведения, что в результате наших усилий, нам достался лишь клочок бумаги, коротенькая записка, имеющая вполне любопытное содержание.

Заложив руки за спину, Ришелье бесшумной походкой – движением, непременно, свидетельствовавшем о глубоком раздумье министра – приблизился к окну, незряче глядя в сгустившуюся мглу.