Герцог Бекингем - Серж Арденн

– Приветствую тебя, старый плут, Блошар!

– И тебе не хворать, цепной пес, Монмартрских ворот!

Они расхохотались как добрые друзья, испытывающие удовольствие от встреч друг с другом.

– А, что это за пугало, бредет за твоей повозкой?! Уж не ведешь ли ты эту мумию, одному из эскулапов, чтоб разобрал её на «панацею6», для страждущих дураков?!

Но собственная шутка, столь насмешившая Тютраболье, была тут же забыта, как только он заметил высокого торговца, ведущего под уздцы серого мула, запряженного в двухколесную тележку. Сержант, грозно сомкнув брови, перенес внимание на долговязого, появившегося у ворот, крикнув одному из солдат:

– Эй, Муларто, а ну-ка, давай-ка сюда этого господина!

Прогромыхав по выбоинам мостовой, повозка с углем, скрылась в толчее Монмартрской улицы, взяв курс на шпиль величественной Сен-Эсташ. Миновав стороной клоаку Ле-Аль, после чего пара крепких першеронов папаши Блошара, пересекли вначале Сен-Дени, а затем и Сен-Мартен, оказавшись в квартале Тампль. Вскоре у неприметного домишки, на улице Белых мантий, принадлежавшего лекарю Вандерхаасу, где в последнее время, как вы помните, обитал аптекарь Себастьян Альдервейден, остановилась громоздкая крестьянская телега, груженная корзинами с углем. Следовавший за повозкой, весьма странного вида человек, облаченный в дырявый, грубого холста балахон, и обернутый с головы до ног в длинные узкие лоскуты серой льняной ткани, огляделся по сторонам, после чего прокравшись к двери жилища, постучал пять раз. Через довольно продолжительное время, из-за свежевыструганной, очевидно недавно поставленной двери, послышался негромкий, едва различимый шум, а затем, раздался мужской голос:

– Кто здесь?

Оглянувшись, человек в балахоне, переминаясь с ноги на ногу, будто с нетерпением ожидая момента, когда его впустят вовнутрь, ответил:

– Уголь из Монмартра привезли.

– Нужны дрова, если только ольха.

– Ольхи нет, имеется каштан.

Грохот засовов, предшествовал скрипу не смазанных петель, отворивших столь решительно дверь, что заставил отпрянуть странного гостя. На пороге, из темноты, с пистолетом в руке, показался Арамис. Недоверчиво оглядев жалкий наряд незнакомца, он, хоть и услышал, пароль, взвел курок.

– Чего вам угодно?

– Разве, сегодняшним утром, вы, вместе с нашим британским другом, не ждете гостя?

Еще раз, воровато осмотревшись по сторонам, и не заметив никого по близости, он прошептал:

– От графа Монтегю.

Последние слова, позволившие мушкетеру окончательно удостовериться, что перед ним тот, кого с нетерпением ждали, он, кивком головы, предложил незнакомцу войти. Уверенно, будто хорошо зная расположение комнат и мебели, утопающей в темноте заполнявшей захудалое жилище, гость направился в комнату, где его ожидал встревоженный Бекингем. Появление столь странного визитера, взбудоражило герцога, и лишь темный силуэт мушкетера, державшего на изготовке пистолет, позволили британцу, взять себя в руки.

– Доброе утро, Ваша Светлость.

Невозмутимо произнес вошедший, сбросивший с себя холщевую накидку.

– Я тот, кого вы ждете, и в то время пока я буду освобождаться от этого маскарада, мне поручено передать вам инструкции милорда Монтегю.

Он уселся на деревянный табурет, и с определенной ловкостью, принялся выпутываться из серых льняных лоскутов, нарезанной полосами ткани. Освободив голову от грубого холста, перед удивленными дворянами, предстал наш старый знакомый, лекарь Себастьян Альдервейден, с улыбкой вымолвивший.

– Вы обернетесь во всё это, и направитесь, сопровождая повозку папаши Блошара, за городские стены…

Бекингем, увидев в окно старика сидящего на козлах, вскочил как ошпаренный, не дав договорить валлону.

– Вы с ума спятили! Вы предлагаете, чтобы я обернулся в эти грязные тряпки, и в таком виде шествовал за телегой угольщика по всему Парижу?!

Будто не обратив внимания на протест разъяренного лорда-адмирала, тем же тоном, без тени озлобленности и категоричности, аптекарь произнес:

– Если у вас есть идея получше, я не стану настаивать, чтобы вы воспользовались моей.

****

Мелкий торговец папаша Блошар всю свою жизнь, снабжая углем и дровами жителей Парижа, снискал себе репутацию честного и порядочного человека, что так ценится многими из людей, не желающими развивать подобные качества в себе. Но сегодня речь не о них, сегодня мы хотели бы мимолетом вспомнить о тех, дружбой с кем, старина Блошар не просто дорожил, он ей гордился.

Жизненный путь Матье Блошара не был чем-то примечательным, среди множества судеб людей, населяющих старушку Францию. Его отец, Теодор Блошар, рано помер, оставив вдовой жену Агнесс, на руках с пятилетним Матье, в крошечной деревеньке близ Осера, без средств на существование. Неизвестно, как бы сложилась судьба Матье и его матери, если бы не кюрэ, тамошней церквушки – падре Пютен. Сей долговязый «слуга Господа», скрывающий под мрачной сутаной неудержимое влечение к слабому полу, приметил молоденькую вдову, оказавшуюся в затруднительном положении, и, не преминув воспользоваться сим, предложил ей свои небескорыстные услуги. Бедняжка Агнесс, к слову, не отличавшаяся сообразительностью, всё же вскоре сумела понять, чего требует от неё сей гнусный искуситель, и не найдя иного выхода, позволила пользоваться собой как того желал падре Пютен, исполняя так же обязанности кухарки и прачки, в его скромном жилище скрытом в тени приходской церкви. Именно это обстоятельство, позволило, тогда ещё мальцу, Матье, поселившемуся с матерью в жалкой хижине близ храма, овладеть тем, что отличало его от большинства крестьян того времени – кюре обучил мальчонку грамоте. Казалось бы, какое отношение, может иметь, сей незначительный факт к нашей истории? Но смеем вас заверить, что именно это, весьма непримечательное, и в сравнении со страстями, бушующими на страницах сего повествования, можно сказать ничтожное обстоятельство, как ни странно, сыграло, быть может, решающую роль в спасении могущественного английского вельможи.

Итак, мы не возьмемся утверждать, но и не отважимся исключить, что папаша Блошар, был если не единственным, то одним из немногих угольщиков и торговцев дровами, того времени, умеющим читать и писать. Это обстоятельство, дало ему возможность, в своё время, сблизиться с теми, кто не являлся с метром Матье, людьми одного круга, но был вполне заинтересован в его услугах, предпочитая столь удивительного торговца, его многочисленным коллегам. Здесь мы, наконец возвращаемся к тому, с чего начали: папаша Блошар, водил дружбу со многими просвещенными людьми того времени. «Он имел честь…» – именно так определял угольщик свои отношения с этими господами, «…распространять свои услуги, на тех, кем был заворожен и облагодетельствован». В подтверждение всему вышеизложенному, нам остается лишь назвать нескольких клиентов папаши Блошара, которые питали к нему дружбу и уважение.