Время скидок в Аду - Тэд Уильямс

Это было отвратительно. Честно говоря, я уже почти не помню, чем это все закончилось. Среди рева Сладкого я все время слышал собственный голос, и я издавал такие же бессвязные звуки, просто более высоким тоном. Я не вспоминал о старых добрых временах, когда грозился отстрелить ему член, а он обещал в ответ раздавить меня, как комара. Пока не стало слишком поздно, я даже не понял, что он не пытается схватить меня, а хочет сдаться. К тому времени он уже наклонился так, что уперся коленями и локтями в землю, точнее, в куски грязи и лужи крови на земле.

— Хватит.

Это было единственное, что я понял из его слов, и оно было едва слышным, просто каким-то бульканьем, но я услышал его, почти перерезав ему горло до конца. Я дернул его голову и поднял ее перед собой. Она была такой тяжелой, что я едва удержал ее, но его покрывающиеся пленкой глаза широко раскрылись от удивления, а его рот медленно зашевелился, издав одно слово: «Ты?..» Я бросил его голову как можно дальше. Она покатилась по тропе, пару раз подпрыгнув, затем скатилась в пустоту за склоном и исчезла.

Я упал прямо на обезглавленное тело Сладкого, моя безумная ярость внезапно ушла.

Когда мой мозг наконец перезагрузился, я встал и осмотрелся. Освещение несильно изменилось: по-прежнему горел последний фонарь. В Аду всегда было нелегко определить время. Кроме трупа телохранителя Каз (которого явно украсила потеря головы), я был один. И, поверьте, я был этому рад — и не только по самым явным причинам. Я потерял контроль над собой так внезапно, что устыдился бы — да, даже в Аду, — если бы кто-нибудь увидел меня, особенно Каз.

Я полностью пропитался кровью. Я как мог очистил нож и засунул его назад в ботинок. Я знал, что машина Сладкого и Корицы была недалеко, но не хотел рисковать и красть ее, ведь тогда бы Каз пришлось идти пешком до Лошадиной плоти через самые жуткие улицы Красного города. Я не хотел подвергать ее подобной опасности. Это приводит нас к Особому Подходу Бобби Доллара: я действительно решил оставить ей машину, чтобы она вернулась домой быстрее и сообщила об исчезновении своих телохранителей как можно скорее. Ей придется это сделать. Нельзя ведь выйти погулять вечером, потерять демонов-стражей весом с полтонны и не сказать об этом их хозяину.

Наверное, стоило попытаться разыскать Каз и забрать ее, но я не знал, как долго смогу прятать ее от злобного герцога и его солдат. Рипраш отправлялся лишь на следующий день, и я точно не хотел, чтобы они начали прочесывать все порты. Если она отправится домой прямо сейчас, Элигор узнает о случившемся с ее стражами, но, надеюсь, вряд ли заподозрит в чем-то Каз. Конечно, теперь ей будет сложнее выбраться из замка, чтобы встретиться со мной у храма. (Знаю-знаю, она даже не намекнула, что собирается это сделать, но мне надо было в это верить.) Виной тому были мои неверные решения.

Моя личная ситуация была немного более сложной. Даже если бы я смог отмыть все, что вытекло, просочилось и вылилось на меня из обезглавленного телохранителя, то еще оставались мои собственные кровавые раны. Вряд ли стоило возвращаться в «Страуса» в таком виде в надежде, что никто ничего не заметит. Может, обычно адские жители и не особо интересуются чужим внешним видом, но появись у них возможность заработать, и они сдадут тебя с потрохами.

Мне повезло — в гостинице я не оставил никаких нужных мне вещей. Чем больше я думал об этом, тем меньше мне хотелось там появляться. Меня трясло, я был обессилен и внешним видом напоминал жертву встречи с целым прайдом львов. Мне надо было найти безопасное место — хотя бы для отдыха. И у меня был лишь один вариант.

Прежде чем добраться до корабля Рипраша, я скользнул в темные, грязные воды Стикса и постарался отмыть как можно больше крови Сладкого, оставшейся на мне. Затем я быстро забрался назад в док прямо перед флотилией огромных, трупно-белых угрей, подплывших на запах расчлененного телохранителя.

С чем я не мог справиться, так это с внутренними ощущениями, которые были чертовски хреновыми. Я никогда не впадал в подобное убийственное безумие, даже в худшие моменты в «Арфе», выполняя самые жестокие и мерзкие миссии. И мне пришлось признать то, на что я так долго не обращал внимания: Ад не просто забирался в меня — он ужев меня забрался.

Осознав это, я задрожал, будто от холода. Когда я добрался до грузового судна Рипраша, меня трясло, как на последней стадии малярии.

Великан даже не спросил, что случилось. Едва увидев мою пропитанную кровью одежду, он перевалил меня через плечо и понес через трап к своей каюте. Вместе с Гобом они промыли мне самые жуткие раны, перевязали их относительно мягкой тканью и дали мне воды. Мне хватило сил лишь на то, чтобы поразиться, насколько настоящая жизнь похожа на обитание в Аду. Здесь я мог истечь кровью. Здесь я мог сойти с ума.

Здесь я мог еще и спать. Я упал в лихорадочную темноту.

Когда я проснулся, то был один. Я встал, покачиваясь, словно наркоман после ломки, и забрался на верхнюю палубу «Ворчливой стервы». Было темно, если не считать отдаленного красного света загробных огней. Рипраш отправлял по домам последних из оставшихся грузчиков.

— Отлично, ты проснулся, — прорычал он, — а то нам с парнем надо уйти. Я как раз собирался разбудить тебя и сказать. Не хотел, чтобы ты волновался, не обнаружив нас на борту.

— Куда? — меня больше не переполнял гнев, но нормальная доза адской паранойи все еще оставалась во мне. — Куда уйти?

Рипраш осторожно оглянулся и затем наклонился ко мне.

— На собрание братства, — тихо сказал он. — Это наша последняя ночь в порту, так что будет жаль пропустить его.

Я уже бывал на одном собрании Рипраша, и каким бы интересным (и даже трогательным) оно мне ни казалось, я не горел желанием посещать еще одно. Но тогда мне придется в одиночестве ожидать их на корабле, возможно, несколько часов, зная, что все это время стражи Элигора рыщут в поисках того, кто убил двоих телохранителей. Я надеялся, что если они сумеют достать им новые тела, то это займет какое-то время, потому что в последнюю секунду Сладкий узнал меня — в этом я был уверен. Да, чем больше я размышлял, тем меньше мне хотелось оставаться одному.

— Я пойду с тобой.

Рипраш, как и любое религиозное создание, был доволен.

— Хорошо. Отлично! Я скажу Гобу об этом. Он будет очень рад. Его, знаешь ли, очень вдохновляют Возвышенные.

Боже, малыш увлекся мировоззрением, согласно которому жизнь — это нечто большее, чем бесконечная боль, безнадега и несчастье? Я не мог понять почему.

Встреча проводилась в одном из огромных складов, который выходил на главное русло Стикса. Нижний уровень склада был забит мешками и глиняной посудой, но ярусы повыше были более свободными, а на верхнем этаже находилась комната, подходящая Возвышенным. В ней не было ничего, кроме темной соломы на полу; в крыше виднелось большое окно. Запомните, дети: если вы собираетесь основать секту еретиков, то в месте ваших собраний всегда должно быть как минимум два выхода.