С неба женщина упала - Лариса Ильина

«А куда стреляют-то?» — ужаснулась я. Мы были уже за забором да еще в тени, так что вряд ли они нас видели. Но переполох в доме означал одно — мое исчезновение обнаружено и, как следствие, тела охранников, Николы... Расула...

Выбравшись из речки, мы бегом бросились в сторону леса, стараясь все же придерживаться кустов. Бежать босиком было довольно больно, но в туфлях и вовсе невозможно, поэтому я сжала зубы и терпела. Двигаться нам приходилось перебежками — когда прожектор поворачивал в нашу сторону, все поле было залито светом, словно на дворе белый день. Да, Крокодил ни на что не жалел денег, на охрану тоже. Непонятно было только, как два этих героя смогли не только сюда попасть, но и почти отсюда выбраться. Мне снова пришло в голову, что вся эта беготня затеяна с ведома гостеприимного хозяина. Зачем? Ну может затем, чтобы мне не было скучно.

Тем временем мы упорно двигались в сторону леса, соблюдая все правила маскировки, мне даже начало это нравиться. Недаром моя бабушка иной раз говорила... Впрочем, об этом после. Время бежало быстро, до леса было еще довольно далеко, когда, бросив очередной раз взгляд назад, я увидела рассыпавшуюся вдоль забора живую цепь. Мои спасители ее тоже заметили и прибавили ходу, явно плюнув на строжайшую маскировку. Преследователи пока еще не обнаружили следов нашего бегства, потому что толклись как-то бестолково, громко переговариваясь и матерясь. Стрельбы больше слышно не было, меня это очень воодушевляло, потому как я полностью разделяла мнение Александра Суворова, что пуля — дура, а штык — молодец. И мысль о встрече с такой дурой ночью в подмосковном лесу хотя и казалась бредом, но все же тревожила. Распластавшись под очередным кустом и пережидая, пока луч прожектора переместится в сторону, великан наконец подал голос:

— Яшка, уходите... Давай, братан, не подведи меня...

Тут он слегка сжал мне руку, братан Яшка закивал. «Братан? Бандюки, что ли?» — оторопела я и едва не двинулась вслед за здоровяком, неслышно нырнувшим за куст. Братан поймал меня за руку и злобно зашипел, Я догадывалась, что, по его понятию, постоянно делаю что-то не то, но, когда тебя молча водят, как козу на веревке, трудно сообразить, что нужно делать.

— Пошли, — дернул меня за руку братан, и мы, пригибаясь, достигли наконец ближайших деревьев.

Я вертела головой во все стороны, стараясь разглядеть, куда же пропал здоровяк. Хотя они и были в масках, но к нему я испытывала больше симпатии, чем к придирчивому Яшке.

Войдя в лес, мы выпрямились, Яшка припустил во всю прыть, а я заскулила. Ступни мои горели огнем, а бежать по еловому лесу босиком — то еще занятие. Оглянувшись, братан скорчил недовольную физиономию и снова зашипел:

— Ну что еще?

— Ничего, — разозлилась я. — Я не горная коза, я не могу босиком. Сам-то хоть раз пробовал по иголкам в темноте бегать?

Яшка подошел ко мне вплотную и наклонился.

— Мать честная, — протянул он, чеша затылок, — ты что же, все это время босиком?

— Ну! — сердито бросила я, переполняясь жалостью к себе. Если уж этот тип так впечатлился, значит, я действительно несчастная. Захлюпав носом, я вздохнула.

— Только не вой! — хотя и шепотом, но очень суровей приструнил меня Яшка. — Я тебе потом медаль выдам. А какого хрена ты разулась?

Я глянула на него злобно. Достичь взаимопонимания нам явно было сложно.

— Вот! — Я махнула туфлями у него перед носом.

— А! Ясно. — Братан Яшка снова ухватил меня за руку, собираясь продолжать движение. — Я всегда говорил, что все бабы с приветом. Нацепят черт-те что и радуются.

Я вырвала руку и, едва не плача, обулась. Мокрые туфли мерзко чвакнули и облепили ноги. Лишь бы не сваливались. Мы снова побежали. Скорость теперь, конечно, была не та. Я видела, что Яшка нервно оглядывается назад и прислушивается. Звук голосов был ясно слышен, значит, в направлении они определились. Не нужно было обладать большой фантазией, чтобы догадаться, что довольно скоро они нас догонят. Чем это закончится, я не представляла, но расспрашивать сейчас Яшку, что же все-таки происходит и кто они такие, возможности не было. Я задыхалась от усталости, мокрая куртка тянула вниз, ноги подламывались, при каждом шаге шпилька втыкалась в мягкую землю и далеко не всякий раз соглашалась ее покидать. Если бы Яшка не волочил меня за собой за руку, я давно бы лежала под ближайшим кустом, задрав лапки к небу. Беготня тяжело давалась и Яшке. Он стащил с себя маску, но разглядеть его лицо все равно было нельзя, я видела лишь его затылок, да к тому же перед глазами все плыло. Шум за нашими спинами медленно приближался. Неожиданно Яшка затормозил, я по инерции ткнулась в его спину и осела на коленки, качнувшись вперед. Подняв глаза на парня, увидела, что он быстро вытащил из-за пояса «ТТ» и передернул затвор. Видно, плохи наши дела. Хорошо бы еще знать, в курсе ли этот неведомый Яшка, куда нам бежать, или мы бежим вообще? Об этом я его и спросила, он мельком глянул на меня и покивал, снова оглянувшись назад.

— Да... Там шоссе, — он махнул рукой, — машина, но...

Он не договорил, а я и так понимала, что означает это

«но». Нас догоняли, двигаться быстрее мы не могли. Я торопливо поднялась, отряхивая с коленок колючие иголки:

— Тогда бежим!

Яшка молча протянул руку, и мы побежали. Несмотря на несколько необычные обстоятельства, сведшие нас вместе, мне очень хотелось этим ребятам верить. Вскоре, однако,

мой чистосердечный порыв бежать что есть мочи стал сходить на нет. Ноги больше не слушались, я падала едва ли не через каждый шаг. Вдруг где-то справа от нас здорово громыхнуло, раскатившись по лесу звонким эхом, и я в очередной раз растянулась на земле. А в лесу меж тем началась настоящая канонада. Сухо дребезжали автоматные очереди, в промежутках коротко тявкали одиночные выстрелы. Яшка, присев около меня на одно колено, внимательно вслушивался в этот грохот, явно удаляющийся от нас вправо. Я тревожно вглядывалась в его лицо, плохо различимое в сумерках, стараясь угадать, как обстоят наши дела. Но вместо того, чтобы разобраться в его мимике, мне неожиданно показалось, что я этого парня если не знаю, то по крайней мере где-то видела. Я даже растерялась. Может, ошибаюсь? И в лесу темно, и физиономия у него порядком в грязи... Ошибаюсь... Нет, не ошибаюсь... Вот незадача. И голос... того, второго. Я отвела глаза в сторону и потерла переносицу. Все-таки ошибаюсь. Где я могла его видеть? У Гречанина? Точно нет. Где же еще? В метро был не он. Около Юлькиного дома я никого не разглядела, они были за углом... Стоп!

— Пошли... — перебил вдруг меня Яшка, торопливо помогая подняться. — Нужно идти... Он их стороной уводит, но не всех. За нами обязательно кто-то пойдет, просто чтобы проверить. Я точно знаю, идем...

Я послушно двинулась за ним, он еще раз оглянулся:

— Потерпи, еще немножко осталось. Сергеич их сделает, не сомневайся!

Сделав свободной рукой плавный полукруг, я со всего маха кувыркнулась через гнилое бревнышко, приземлилась на все конечности разом и уткнулась носом в мягкий влажный мох. Мне стало тошно. Захотелось сесть, обхватить себя руками за голову и завыть. Завыть так, чтобы всем волкам вокруг да и всему остальному человечеству стало так же тошно и горько, как мне.