С неба женщина упала - Лариса Ильина

В результате всего этого через полчаса Вера Матвевна извлекла из недр шкафа старые спортивные тапочки, которые мне были здорово малы, и в таком экзотическом виде мы покинули комнатушку, миновали строгую Люсю и оказались на улице.

Народу уже было много, все спешили по своим делам и на нас особого внимания не обращали. Но чувствовала я себя на открытой местности страшно неуютно, поэтому с облегчением влезла в нужный нам троллейбус. Жила Вера Матвевна недалеко. Через полчаса, зайдя предварительно в продуктовый магазин, мы уже разувались в небольшой прихожей, весьма скромной, но очень чистой.

— Ну, вот мы и дома,слава богу! — удовлетворенно протянула моя новая знакомая. — Проходи посмотри, как я живу. Понравится — оставайся.

Конечно, осматриваться, для того чтобы решить, оставаться или нет, я не стала. Тронутая таким гостеприимством, засмеялась:

— Нравится, нравится, Вера Матвевна! Честное слово, вы удивительная женщина! Когда встречаешься с такими людьми, как вы, понимаешь, что не весь еще мир свихнулся!

Разгрузив сумку с провизией, мы решили, что не грех было бы еще попить чайку да перекусить поплотнее. Что и сделали.

— Я тебе вот здесь постелю, — показала Вера Матвевна, — здесь раньше дочка с Людочкой спали. Ты хочешь — поспи, да и я сама пойду, устала после суток-то! Вот, возьми халатик. Старенький, правда, но чистый.

— Спасибо, — отозвалась я, — я только сполоснусь да позвоню еще раз.

Вера Матвевна согласно кивнула и ушла в свою комнату. Я быстро приняла душ, испытывая от вида старой, облупившейся ванны гораздо большее счастье, чем от роскошной сантехники Гречанина. Вопреки всем его планам, я была свободна и, самое главное, жива. Надеюсь, он здорово расстроился.

Набрав на всякий случай еще раз Юлькин номер, я окончательно убедилась, что дома подружки нет. Однако необходимо взять себя в руки, чтобы в горячке не напороть глупостей. Юлька, в конце концов, молодая красивая женщина, не замужем. Всякое может быть. Теперь следовало сделать еще один звонок. Мне не очень хотелось набирать этот номер, но страх за Юльку пересиливал.

— Здравствуйте, — ответила я на вежливое приветствие секретарши, — могу я поговорить с Остаповым Вадимом Константиновичем?

В этом заведении секретарши любят, чтобы звонившие представлялись сразу, но делать это я поостереглась, ответив на соответствующий вопрос, что звоню по личному делу.

— К сожалению, помочь вам ничем не могу. Вадим Константинович в командировке, — последовало в ответ, — вернется через неделю, звоните.

Ну, Вадька, обязательно тебе было сейчас в свою дурацкую командировку ехать! Да, видать, судьба. Поразмышляв еще немного над сложившейся ситуацией, поняла, что уже почти ничего не соображаю. Ночная скачка по лесу давала о себе знать, глаза слипались, я начала зевать через каждые две минуты.

«Пойду-ка, прилягу на полчасика!» — решила я, взяла ночную сорочку, выданную мне моей доброй хозяйкой, и направилась к кровати.

Помню только, как укрылась одеялом и свернулась калачиком.

Я открыла глаза и, зевая, потянулась. В следующее мгновение испуганно замерла, забыв закрыть рот: комната была мне незнакома. Через секунду опомнилась, сообразив, где я. Из соседней комнаты доносился чуть слышный храп, видно,Вера Матвевна спала в неудобной позе. Глянув в окошко, я присвистнула, солнце явно клонилось к закату. Спустив ноги

с кровати, неожиданно поморщилась от боли и на всякий случай глянула вниз: мне показалось,что под моими ступнями развели небольшой костер. Костра не было, но лучше от этого не стало. Задрав ногу на кровать, я осмотрела подошву. Она здорово опухла и сильно саднила. Правая выглядела получше, но, видимо, для равновесия в ней была здоровенная заноза. Каким образом я столько времени провела на ногах, ничего не чувствуя, оставалось загадкой.

Я решительно поднялась. Стоять на распухших ногах было больно, но не смертельно. С трудом добравшись до двери, потянулась к ручке, но тут дверь сама стала открываться, очень аккуратно и тихо. В образовавшуюся щелочку осторожно заглянула Вера Матвевна и, увидев меня, радостно улыбнулась.

— Проснулась, Алевтина? Ну и молодец! Здорово, видать, ты, миленькая, устала. И спала так беспокойно, все охала.

Я смотрела на нее с большим удивлением. Несмотря на то, что Вера Матвевна в данный момент разговаривала со мной, из соседней комнаты по-прежнему доносился легкий переливчатый храп.

— А кто это там? — поинтересовалась я, потянув на себя дверь.

— Ах это? — обернулась Вера Матвевна. Я увидела какую-то женщину, спавшую на диване хозяйки. — Это Алла, соседка.

Решив, вероятно, что теперь мне все стало ясно, Вера Матвевна засеменила на кухню, махнув мне рукой. Я подхромала поближе к дивану и взглянула на спящую. Она была молода, лет двадцати пяти, не больше. Темные вьющиеся волосы разметались по подушке, обе руки судорожно сжаты в кулаки. Женщина застонала во сне и повернулась на другой бок. Тут я увидела, что ее правый глаз заплыл большим темно-фиолетовым синяком, выглядевшим на нежном бледном лице просто чудовищно. Я поспешила на кухню.

— Кто это ее так, Вера Матвевна?

Стол был накрыт, Вера Матвевна указала мне на табуретку и поставила на стол сковородку с жареной печенкой.

— Садись... Ты про синяк? — уточнила она и покачала головой. — Кому ж еще, кроме муженька любезного! Все он старается, паразит проклятый, чтоб ему сдохнуть! Как нажрется — и пошло дело! Где была, с кем была! Вот ведь ирод, прости господи! Сам ни одной юбки не пропустит, а девчонку лупцует почем зря. А ей куда деваться? Выскочит за дверь да ко мне бежит. А у меня с этим паразитом разговор короткий: хватила его один раз вон той сковородкой по хребту! Так что он меня теперь опасается.

— Может, по маленькой махнем, Алевтина? — Вера Матвевна вопросительно глянула на меня, я кивнула.

Хозяйка извлекла из недр холодильника бутылку водки, взглянув на нее, я поежилась. С бутылками, имеющими подобного вида этикетки, я предпочитала не общаться. Но выпендриваться перед Верой Матвевной было неудобно, поэтому я лучисто улыбнулась, сделав вид, что все в порядке.

Салат из редиски, жареная картошка и печенка давно уже закончились, стол радовала своим присутствием лишь эмалированная миска с квашеной капустой да почти пустая бутылка водки, а мы с Верой Матвевной все еще сидели, непрерывно жалуясь на жизнь и совершенно не слушая друг друга. Периодически мы дружно начинали всхлипывать, тогда кто-нибудь из нас со вздохом наполнял пустующие стопочки, мы чокались, искренне желая всем пьющим мужикам околеть. За этим занятием и застала нас заспанная Алла. Синяк ее приобрел совсем уж невероятные очертания, она прищурила больной глаз и кивнула нам:

— Ого!

— Точно! — обрадовалась Вера Матвевна, живости реакции в ней немного поубавилось, но это никак не отразилось на настроении. — Присаживайся. Знакомьтесь, девочки! Это Алевтина. Это Алла! Глаз-то болит?