Халцедоновый Двор. И в пепел обращен - Мари Бреннан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Идем, милорд, идем, – проворчал Костоглод. – Вашей войне еще не конец.
После Видарова вторжения кое-кто из подданных Луны переметнулся к нему. Другие вместе с ее двором отправились в Беркшир. Большинство остальных разбрелись кто куда, не пожелав иметь с этой войной никакого дела.
Ну, а еще полдюжины томились в темницах под Белой башней, откуда Энтони не удалось их вызволить.
Стражу отряд Луны – или, скорее, Иррит – одолел без стрельбы. Ослабшие, полуослепшие, шестеро узников нетвердым шагом вышли на волю. Видар держал их во тьме, без пищи и питья. Смертному этакого обхождения и не пережить, но дивные угасают куда как медленнее, и все эти долгие, черные годы в сердцах их копилась жгучая ненависть.
Оскалив зубы, Ангризла с радостью приняла предложенный кем-то кинжал.
– Сейчас он у меня на коленях к вам приползет, – посулила мара.
– Оставайся с нами, – велела Луна. – Час мести еще не настал.
Послушает ли мара сего приказа? В лучшем случае – сомнительно, однако следить за ней и прочими было некому. Отряд, вошедший во дворец через Тауэр, разделился, и каждая группа имела свою задачу. Белая Лошадь давно скрылась неведомо куда, отправившись исследовать подземные покои, но, может быть, это и к лучшему: ее появление смутит силы Видара, а смятением в стане врага вполне можно воспользоваться.
Начало битвы возвестил внезапный звон клинков за дверью комнаты, куда стремилась Луна. Доверив Иррит со товарищи удерживать двери, Луна приложила ладонь к каменной плите в полу, закрывавшей коридор, ведущий вниз, в обход королевских покоев, занятых Видаром.
Стоило пальцам коснуться мрамора, в глазах помутилось, и вместо пола она увидела…
– Энтони!
Его имя сорвалось с губ само собой. Он покидал Зал Статуй, а позади… Подробностей было не разглядеть, но сзади его стремительно – и явно не с добрыми намерениями – настигали три темных силуэта.
Вот Энтони миновал двустворчатые двери в конце галереи, и Луна, не задумываясь, захлопнула их за его спиной.
Всколыхнувшийся воздух взъерошил волосы. Внезапно захлопнувшись, тяжелые бронзовые двери едва не защемили Одуванчика, с писком прянувшего вперед. Костоглод развернулся и вскинул разряженный мушкет.
– Что там…
Позади, за дверьми, закричали.
– Идем! – рявкнул Энтони.
Все трое пустились бежать и вскоре свернули вбок, в один из безлюдных коридоров.
Поначалу Энтони решил, что двери захлопнул Видар. Вот только зачем узурпатору защищать Принца со спутниками? Судя по звону бронзы под ударами, с той стороны остались враги, пытающиеся прорваться следом.
А кому еще подчинится Халцедоновый Чертог, кроме Луны?
«И вправду, кому же, кроме нее…»
Энтони остановил Костоглода, придержав баргеста за плечо. Другой рукой он потянулся к резной угловой опоре, что высилась сбоку.
Подобное он, будто калека, коему чудится боль в отсутствующей руке, ощущал и прежде. В такие минуты Халцедоновый Чертог словно бы становился продолжением его тела. Попробовав нащупать его, Энтони обнаружил, что незримая связь почти исчезла: казалось, за долгое время дворец отвык от нее.
Подобно умирающему от жажды, Энтони бросился в его зовущие глубины, даже не задумавшись, умеет ли плавать. С головой погрузившись в волшебство дивного дворца, он обнаружил, что… нет, не видит – тут дело было не в зрении – скорее, чувствует движение в его залах и коридорах, а, сосредоточившись, мог и понять, кто там.
Или, хотя бы, на чьей стороне они бьются, за него или против.
«За меня, или против… за меня… но ведь я – не дворец».
Еще немного, и собственное «я» растворится в бескрайнем просторе Чертога… однако когти Костоглода, впившиеся в загривок, вновь воротили душу в тело: случайно ли, намеренно, баргест выбрал самое нежное место, не защищенное латами.
– Милорд…
Когти в загривке… и Луна. Она казалась холодным серебряным огоньком, маячком под стать ему самому, помогающим сохранять равновесие, держаться на плаву.
Миг – и в голове прояснилось.
– Сообщи Полликину, – заговорил Энтони, открывая глаза. – Возле амфитеатра его ждут дивные – думаю, Рыцари Красной Ветви.
Костоглод изумленно вытаращил глаза.
– Живее! – прорычал Энтони, ухватив за плечо Одуванчика.
Сильф снова пискнул и сунул руку в одну из клеток у пояса. Извлеченный наружу мотылек устроился на кончике его пальца, выслушал тихий шепот хозяина, взмахнул крылышками и с отменным проворством и целеустремленностью полетел прочь, предупредить Полликина о засаде.
Иррит назначила сэра Перегрина Терна Луне в поводыри. Слившись с сознанием Халцедонового Чертога, Луна почти не разбирала дороги, но это было неважно: заполучив в руки нежданное оружие, она использовала его со всем возможным размахом.
Мало-помалу воинов Видара охватил страх – особенно ирландцев со скоттами. Для этих Чертог никогда не был домом, а ныне восстал против них. Действуя рука об руку, Луна и Энтони преграждали путь оборонявшимся, открывали дорогу своим, а по коридорам белой вьюгой неслись мотыльки, доставлявшие отрядам атакующих новые приказания. Кому-то из Видарова воинства пришло в голову натравить на мотыльков саламандру, и половина вестников обратилась в пепел, но Луна с Энтони почти добрались до большого приемного зала – и при том побеждали.
Разумеется, не без жертв. Рыцари Красной Ветви недаром слыли непревзойденными воинами, и часть атакующих полегла. Эльфийские стрелы пополам с кремнем, выпущенные из мушкетов и пистолетов, редко кого убивали наповал, но рвали плоть, ломали кости… и попадали вовсе не только во врага.
«Надо было поучить их подольше».
К этому времени группа Луны успела разрастись от двоих до полудюжины: по пути к ней присоединились встречные, оставшиеся без напарников. Теперь все они скорым шагом шли через ночной сад. Сколь неуместными казались их окровавленные латы среди деревьев, тишины и покоя!
Впереди, над водами Уолбрука, высилась изящная арка узкого моста, но вдруг…
Оглушительный рев – и мост разлетелся под натиском вынырнувшего из воды.
При виде ждущего их существа Луна пала духом.
«А я-то надеялась, что этих среди них нет…»
Фуа, духи вод, покидать родные края не любили, однако Видару или Никневен удалось принудить этого перебраться на юг, и теперь он преграждал Луне путь, оскверняя воды ручья.
– А это еще кто? – выдохнула Иррит, тараща глаза на жуткую помесь козла с человеком.
Но Луна ответа дать не могла. Все ее мысли, все внимание было приковано к тронному залу, сердцу Халцедонового Чертога. Энтони уже приближался к дверям, и если он войдет в зал без нее…
– Я должна идти, – пробормотала она, едва слыша собственный голос. – Мешкать никак нельзя…