Клей - Анна Веди

Ангелина отправляет по сети в директорат сообщение об отгулах, дожидается подтверждения и разрешения на полёт на Землю со всеми сопутствующими справками на вылет. Заказывает место в ракете на ближайшее время по срочному контракту и по личным причинам. Ей крупно везёт. Кто-то отменил свой вылет, и освободилось место. Приходит подтверждение на сегодняшний рейс через пять часов. Не очень-то скоро, ну да ладно, хоть так. Отправляет Фабиану извинения, что не может принять приглашение. И теперь она готова к полёту.

Сердце бешено стучит. Давно она не была настолько предельно сконцентрирована на цели. А ведь когда-то в экстремальных условиях и стрессовых ситуациях она была наиболее эффективна. Она очень хорошо адаптируется и выживает в любой ситуации. Становится в эти периоды более собранна, сосредоточенна и сконцентрированна. Вот такая уникальная особенность. Теперь она поняла, зачем она всё это затеяла. Нет, совсем не для того, чтобы помочь кому-то, хоть это и благородное оправдание. А исключительно для себя, чтобы вновь оказаться в стрессовой ситуации, экстремальных условиях, на грани выживания. Безмятежность хороша, но иногда хочется и нервишки себе потрепать. Она пишет письмо трейдеру. Оливер до сих пор не на связи, и ему она не рискует писать, опасаясь, что почта просматривается.

Кому: [email protected]

От кого: [email protected]

Я решила лететь на Землю. Вылетаю сегодня через пять часов. На Земле буду 14.08 в 20 часов, в Москве. И в 22 часа – в Питере.

Отправлено: 13.08.2100 16:37.

Кому: [email protected]

От кого: [email protected]

Понял. Надеюсь, увидимся. Я через шесть часов буду на месте. Сообщу Вам.

Отправлено 13.08.2100 23:37.

Гамерман отправляет письмо и смотрит в иллюминатор. Под ложечкой посасывает. И зачем он влез в эту кашу? Ему какое дело? Видимо, чтобы потрепать себе нервишки. Он любит страх и чувство тревоги. Поэтому он и трейдер. Утоляет эмоциональный голод.

– Ты будешь нас кормить? – спрашивает рыжий, оскалившись. – Я уже голоден, другие, скорее всего, тоже, но меня они мало интересуют. Я хочу есть. Или начну есть соседей. Я уже попробовал.

– Аааах, – вздрагивает Сандра.

– Нет, еда закончилась, и больше не будет. Вы плохо себя ведёте и не заслужили, – отмахивается Макс. – И так возитесь уже три дня, не можете разобраться со своими эмоциями.

– Но это не так легко, мы стараемся, – пытается защититься София.

– Значит, плохо стараетесь. Надо лучше, – ухмыляется Макс.

Его, явно, забавляет эта игра, а ещё ему страшно представить, что он сейчас останется один. Невыносимая боль от смерти матери, ощущение пустоты и бессмысленности накрывают его. Макс с видом превосходства обводит взглядом участников группы. Они испуганно смотрят на него.

Внезапно Сандра дёргается и падает навзничь на диван, увлекая за собой рыжего и Мигеля. По цепочке остальные приседают на диван. Мигель склоняется над ней и слушает её дыхание, потом левой рукой пытается нащупать пульс и отрицательно мотает головой, сглатывая подступивший к горлу комок. Все догадываются. София, протянув правую руку через рыжего, тоже проверяет пульс у Сандры и опускает голову, слёзы катятся из её глаз. Увидев это, Оливер обнимает девушку в попытке успокоить и как-то поддержать.

– О, я вижу, ещё один откололся, и вам опять предстоит работа по утилизации. Что ж, вперёд, не скучайте, – Макс зло смеётся и отключается.

Все в молчании смотрят на Сандру. Её красивое лицо приняло выражение безмятежности и покоя. Мария блюёт, не в силах подавить свой страх.

Измотанные, обессилевшие, отчаявшиеся люди выживают в таких условиях уже четвёртый день. Это уже на грани возможностей. Если среди склеенных пар встречались такие, что жили долго, около полутора лет с момента склейки, то склеенные в большем количестве, по три-четыре, а уж тем более по пять-шесть человек, были обречены на скорую смерть. Хоть люди, которые склеивались, были схожи эмоционально, в основном это касалось лишь некоторых подавленных эмоций, таких как страх, стыд, чувство вины, злость, ненависть, зависть, обида, надежда.

Мигель нервно трёт рукой лоб. Зловоние от блевоты Марии и спёртый воздух от длительного пребывания людей в запертой комнате вызывает у него тошноту, и он тоже блюёт.

– Фу, какие вы мерзкие, – презрительно произносит рыжий, зажимая нос пальцами. – Я не могу больше.

У рыжего опять начинается приступ, и он трясётся, стараясь оторваться. Он силится встать с дивана, но его удерживает бедро мёртвой Сандры. Её тело дёргается от его телодвижений. От его конвульсий невольно дёргается и рука Софии, а также рука Мигеля, приклеенная к Сандре. Они все уже стоят рядом с диваном. София кричит от боли.

Оливер придвигается к рыжему, но поскальзывается на блевоте Мигеля и Марии и падает на пол в ноги Софии, она тоже падает. В эту минуту рыжий, сидя на диване, размахивается свободной правой ногой и изо всех сил бьёт пяткой по спине упавшего Оливера, который успевает накрыть своим телом Софию, ближайшую к дивану и рыжему. Удар, хоть и слабый, на некоторое время оглушает Оливера.

Пользуясь моментом, рыжий изворачивается, наклоняется к Софии, хватает её правую руку, тянет на себя и уже подносит ко рту, чтобы укусить. Звериные инстинкты, недавно разбушевавшиеся в нём, но утихшие на время, проявляются с новой силой, подстёгиваемые осознанием бесконтрольности. В его глазах безумие, белки наливаются кровью.

Мигель, у которого левая рука свободна, резко наклоняется к рыжему, пока тот пытается ухватить Софию. Надо остановить разбушевавшегося китайца. И на Оливера нельзя рассчитывать. Поэтому Мигель вдруг проявляет неожиданную для себя решимость. Ему очень тяжело, так как с одной стороны его за спину держит Мария, а правая кисть прилипла к Сандре. Но вот ему удается резко обхватить рыжего за горло и начать его душить. Рыжий отбивается, он молотит руками по чему попадя и даже пытается лягаться свободной ногой. Но его движения тоже ограничены. Рука Софии, приклеенная к его спине и мёртвая Сандра у правого бедра мешают ему выскользнуть из захвата.

Мария, вынужденная потянуться за Мигелем, прекращает блевать, поднимается с дивана, подходит к рыжему и свободной левой рукой наотмашь бьёт его по лицу. Удар сбивает своей неожиданностью, да и вес девушки придает оплеухе такую силу, что рыжий ненадолго отключается. Мигель продолжает душить, хотя жертва уже не сопротивляется. Теперь он кажется безумным, как будто к нему перешло бешенство от рыжего. Когда Мигель поднимает глаза и встречается взглядом с Марией, он видит в её глазах ужас.

– Не надо, – говорит она осипшим от страха голосом. – Отпусти его.

– Но он в следующий раз покусает всех и, может, убьёт, – не сдаётся Мигель, но хватку ослабляет.

– Давай дадим ему ещё шанс, – приходит в себя София. – Он похож на затравленного волчонка, к тому же он ещё не рассказал нам свою историю.