Поток - Дэниэл Суарез

– В мои обязанности не входит обеспечивать вас аудиторией.

– Господь найдет способ.

– А как Господь поступит с вами? – Дэвис пристально посмотрела на него. С трудом верилось, что Коттон был не тем, за кого себя выдавал, – он казался обыкновенным сектантом, страдающим манией величия. Но того, что она видела своими собственными глазами, нельзя было отрицать. – Смотрите под ноги.

Охранники помогли Коттону подняться в автозак и отконвоировали его в маленькую камеру, находившуюся в передней части фургона, в то время как сам он громовым голосом бодро затянул религиозный гимн, протягивая к ним руки:

– «Господь, Господь, о царь царей, припасть к Тебе спешим скорей, Тебе единому мы служим, Твоей лишь воле мы послушны…»

Охранники приковали Коттона к скамье и заперли камеру, а Дэвис и еще полдюжины вооруженных агентов, имевших при себе, помимо всего прочего, даже подсумки с противогазами, расселись на скамьях по обе стороны от заключенного. На откуп случаю никто ничего не оставлял.

Двигатель взревел, Коттон перестал распевать, и автомобиль тронулся. Рация на волне ФБР что-то проорала, подтверждая отъезд, завыли сирены сопровождающих машин. Коттон притулился к толстой проволочной сетке и уставился на Дэвис.

– И послал послов по всему колену Манассиину, и оно вызвалось идти за ним…

– Даже Господь брал выходной от религии, Ричард.

Тот ухмыльнулся:

– Всевидящее око Господа зрит на вас, агент Дэвис. – Он оглядел остальных сидящих перед ним охранников. – Мне говорили, что до суда я буду в Чикаго.

– Чтобы обеспечить секретность операции, подобные обсуждения исключаются.

– Вы что, хотите разозлить меня, агент Дэвис? Я не обязан сотрудничать с обвинением. Я могу сильно затянуть судебное разбирательство, вы этого хотите?

Дэвис посмотрела на него:

– Вы не сможете сдержаться и не признаться, Коттон. Вы хотите взять на себя ответственность за взрывы, а мы не можем заставить вас заткнуться, даже если нам этого захочется.

Коттон улыбнулся:

– А я говорю вам, кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую.

Дэвис посмотрела на агентов в шлемах, сидевших напротив нее.

– Черт, долгая же поездочка нам предстоит…

* * *

Спустя два часа Дэвис увидела, как Коттон проснулся, словно от толчка. Он огляделся по сторонам, очевидно не понимая, где находится, а потом закричал сквозь сетку:

– Почему мы до сих пор едем? – Его цепи зазвенели. – Который час?

– Спите дальше, Коттон.

Заключенный явно занервничал, и Дэвис с удовольствием смотрела на эту пусть маленькую, но ее личную победу.

– Мы должны были уже доехать до Стейтвилла[66]. Куда вы меня везете?

– В никуда. Причем в буквальном смысле. Я везу вас в настоящую глухомань.

Коттон стиснул челюсти, прижался лицом к сетке и заорал:

– Вы не имеете права! Я должен быть в Стейтвилле!

– Правда? И кому вы это должны?

– Это было условием моего сотрудничества со следствием! Вы нарушаете гарантии, данные мне за признание вины.

– Я вам никаких гарантий не давала.

– Вы подчиняетесь приказам федерального обвинителя.

Дэвис пожала плечами, с большой радостью наблюдая за его замешательством.

– Ну, если вы с ним встретитесь, непременно об этом скажете.

Сквозь гул мотора до них донесся монотонный рев реактивного двигателя. Коттон поднял глаза к потолку:

– Вы действуете не по правилам.

– Странно, что правила вдруг стали важны для террориста.

Автозак снизил скорость и повернул, заставив всех завалиться набок.

– Не знаю, что вы затеяли, Дэвис, но вы рискуете тем, что я откажусь сотрудничать с судом.

– Я это учту.

Остальные агенты заухмылялись, радуясь тому, что Коттона поставили на место.

– Из-за вашего поведения судебный процесс сильно затянется, а его стоимость увеличится.

– Несомненно.

Коттона явно беспокоила уверенность Дэвис, но тут автозак начал тормозить. Дениз улыбнулась:

– Похоже, мы приехали.

– Куда?

Вместо ответа она отвернулась. Фургон остановился, бронированные двери почти сразу открылись, и агенты полезли наружу. Сама Дениз тоже вышла и пожала руку Фолуэллу.

– Привет, – громко сказал Томас, перекрикивая отдаленный гул реактивных двигателей, – все готово. Оказывается, ты не шутила, эти ребята вполне серьезны.

Она осмотрелась по сторонам.

– Все это смахивает на Баграм[67].

В ночном небе сиял месяц в окружении множества звезд, но в лунном свете Дэвис разглядела целую роту (или даже две) до зубов вооруженных морпехов на бэтээрах «Страйкер». Вокруг них заняли оборонительные позиции зенитные батареи. Около сотни агентов ФБР, которые до сих пор сопровождали их на бронированных автомобилях, стояли тут же, неподалеку от военных.

Сюда, похоже, нагнали сотни три солдат. А сверху по-прежнему доносился глухой рев реактивных самолетов.

– С неба нас тоже прикроют.

Дэвис обернулась и увидела ошеломленное лицо Коттона, которого как раз вывели из автозака. Он потрясенно озирался по сторонам, разглядывая раскинувшийся вокруг военный лагерь.

– Дэвис, что за дьявольщина тут творится?

Сектант явно встревожился, когда Дэвис взяла его за цепь на поясе и потащила за собой. Фолуэлл вместе с остальными агентами шел следом.

– Ладно вам, Коттон, просто я хочу, чтобы вы кое с кем встретились.

– Да что тут творится, вашу мать?

Дэвис поцокала языком:

– Господу не понравится, что вы употребляете выражения подобного рода.

– Я требую, чтобы мне объяснили, что происходит. Я настаиваю!

Какой-то лейтенант морпехов указал Дэвис на БТР командования, который оказался совсем неподалеку. Когда они подошли туда, крышка заднего люка опустилась, не достав до земли всего пару дюймов. Внутри в сиянии светодиодов сидели Джон Грейди и заместитель министра внутренней безопасности Билл МакАллен.

Дэвис жестом пригласила ошеломленного Коттона войти, его цепи зазвенели по стали.

– Коттон, вы же помните Джона Грейди? Он еще был одной из жертв вашего теракта в лаборатории хиральности.